Пролог

Солнце, похожее на большой одуванчик, просыпалось, потягивалось, стараясь лучами разбудить все живое. Один луч высушил росу на крыльях бабочки, и та радостно вспорхнув, полетела украшать мир. Другой – посветил слегка в норку мурашам, и сразу деловитые солдаты побежали проверять своё стадо тлей на ближайшей березе. Третий луч, скользнув по красивому терему, проник в опочивальню и мягко коснулся щеки богатыря

Добрыня слегка приоткрыл глаза, но бог сна снова утянул его в свои чертоги. Сон был необычный. Добрыня сразу это почувствовал. Посреди широкого поля была выкопана могила. Добрыня подошел к ней и заглянул в черноту. Страх овладел им. В могиле лежала молодая, стройная женщина, рядом лежал мальчик, примерно десяти лет от роду. Но Добрыня не чувствовал их умершими, нет! Они спали тихим вековым сном, вокруг все было торжественно и вместе с тем печально. У спящих нельзя было разглядеть ни лиц, ни одежды, они были плотно обмотаны простынями. Добрыня отпрянул от могилы и сел поодаль. Он всегда был бесстрашным воином, ничто и никогда не могло повергнуть его в уныние, страх, слабость и прочие напасти, несвойственные богатырям. Кроме обычной кольчуги, защищавшей тело от ударов меча и копья, он обладал крепкой, невидимой «кольчугой», ограждавшей его от дурных помыслов. Он держал под контролем свой Ум, больше прислушиваясь к сердцу и Душе. Ведунья научила его всему этому. Но сейчас он почувствовал, что Ум вырывается из пут, и слабость начинает брать верх. Он не мог пошевелиться боле, его послушные члены вдруг стали его врагами, страх парализовал его. Внезапно что-то легкое, воздушное, похожее на дымку или облачко зависло над могилой и плавно, будто нехотя, опустилось в неё. И тут, словно отпустив поводья, Добрыня закричал. Дико. Страшно. Отчаянно. И… проснулся.

За окном весело чирикали воробьи, мычали коровы, петух горделиво прокукарекал, радуясь солнышку – начался новый день. На крик Добрыни прибежал верный помощник его Никита, поправил подушку в изголовье, дал напиться. Добрый и смелый малый не раз выручал богатыря важными поручениями. Да что говорить, все в окружении Добрыни под стать ему – честные, не пугливые, открытые. У каждого внутри стержень стальной, скажут – сделают, на ветер слов не бросают! Знают, что в словах, делах, мыслях – энергия живет, берегут её, не распыляют понапрасну.

Добрыня попытался встать, но не смог, рана не давала. Слабость из сна в явь просочилась. И страх, липкий, как пот, здесь был, чувствуя себя хозяином.

– Позови Маринку! – слабо прошептал Добрыня. – Видно, час мой настал.

Ведунья пришла быстро, словно ждала только просьбы. Стройная женщина в красивом льняном платье, на груди крест, в руках посох. Свет вокруг неё золотистый, будто солнечные лучики в кокон сплелись. Добрыня прикрыл глаза и прислушался к себе. Боль утихала, он чувствовал это в каждый раз, когда приходила Маринка. Разум прояснялся, все чувства оживали, получали второе дыхание. Ведунью Добрыня знал давно, ещё с малолетства. Мальчишкой брала она его в лес, учила травы собирать, прислушиваться учила ко всему, зверей понимать и птиц, энергию восполнять у деревьев. Многое Добрыня узнал тогда. Время прошло, а она не изменилась – все такая же грациозная, легкая, только глаза мудростью вековой наполнены, да светом ярким. Всегда ворон рядом с ней и волчище матерый. Защитники. Хотя зачем ей защита!? Захочет – слово молвит только и человек немеет, падает как сноп. Или, бывало, рукой помашет и пропадет вдруг. Много ведает она, но не со всеми делится, а с теми, кто готов принять.

– Видно, в последний раз видимся – подумал Добрыня, и слеза скатилась по щеке.

– Не в последний, Добрынюшка! – прочитала мысли его Маринка. – Но встретимся не скоро!

– Ухожу я … – глухо сказал богатырь. – Время пришло!

– Знаю! Поэтому и спешила к тебе, подготовить тебя надобно к переходу, – ведунья присела на краешек постели, лицо её было торжественным, глаза так и полыхали светом.

– Всё, что ни скажешь, – исполню! Говори же…

– Слушай и запоминай! Многому я тебя научила, прожил ты жизнь достойную рода твоего, защищал и оберегал нас, Силу мы твою чувств