Олег Филипенко СТИХОТВОРЕНИЯ

ИЗ «УЧЕБНОЙ ТЕТРАДИ». (1980—1988 Г. Г.)

***

Меня материи высокие взывали:

Вот где действительно фантазии простор.

Но крылья быстро мне пообрезали,

Чтоб сидя расширял свой кругозор.

    1980 г.

Ирония

Я разглядел во мраке ночи

Звезду, похожую на Вас.

И настроенье было очень:

Портвейна выпил я как раз.

И потому, желая пылко

И весь горя до требухи,

Я потрясал в ночи бутылкой

И сочинял для Вас стихи.

А Вы так холодно светили

В тот миг, когда я весь сгорал…

Ах, лучше б Вы меня убили! —

И с этой мыслью я упал…

Очнувшись утром от прохлады

И с терпким привкусом во рту,

Я не нашёл своей отрады,

Я не нашёл свою звезду.

Зато увидел над собою

Обычный городской фонарь…

Да как я мог назвать звездою

Простую городскую тварь!

Наверно чёрт меня попутал,

А я признаться в том не смел.

Фонарь с звездой я перепутал,

Но как я ВАС на разглядел!..

    1985 г.

Знали бы птички…

Тучка дождём пролилась на плечо,

Плечи продрогли, но мне горячо.

Чую, сердечко рыдает, как альт,

Падают слёзы лицом на асфальт.

Всё потому, что она не пришла,

Видно, малина уже отцвела.

Ноги ступают по мокрой воде,

Нету мне больше покоя нигде.

Я так любил её нежный покрой,

Алые губки и взгляд непростой,

Бледные ноги до самых грудей…

Нет, ненавижу я больше людей!

Как же от смерти себя удержать?

Не с кем мне больше под небом гулять.

Птички летают в домашний уют

И на меня непомерно плюют.

Знали бы птички про горе моё —

Хором душевным воскликнули б: «Ё!

Разве возможно так много страдать?

Ваше лицо – роковая печать.»

Но я замну свою боль навсегда,

Пусть между пальцев стекает вода,

Пусть полоскается тело теперь, —

Новая жизнь открывает мне дверь!

Через цветы я пройду в монастырь,

Буду людям от любви поводырь,

Буду стихи о проблемах писать…

Та-та, та-та-та, та-та… твою мать!

    1988 г.

ИЗ КНИГИ ПЕРВОЙ. «ОТКРОВЕНИЕ МОЕГО ГАМЛЕТА» (1988—1989 г. г.)

В гостях

В тёплой комнате мягкий диван

И – камином в углу – телевизор…

Отчего ж, – я как будто не пьян,

Но – мне хочется вниз, по карнизу?

Я неловок, смущён, как дикарь,

Ковырявший ногтями занозу,

Что случайно попал на алтарь

И усажен в приличную позу.

Ничего, я бывалый, смогу.

Лишь бы не было на сердце грустно,

Когда солнце опишет дугу

Мне на зависть легко и искусно.

Может, всё так и нужно, как здесь.

Очень даже смазливые речи…

Только в сердце рождается спесь

И желание противоречить.

Я совсем не уверен в себе.

Но мне нынче мучительно даже

Снисхождение в рыбьей губе,

Что закуской на столике нашем.

И в тоске из-за чьей-то спины,

Пропуская слова ушей мимо,

Вижу острые скулы луны

В волосах сигаретного дыма!

    1988 г.

«Звёзды отморочили, усопли…»

Звёзды отморочили, усопли.

Утро выползает в негляже.

Солнце свои розовые сопли

По стеклу размазало уже.

День явился радостным кастратом

И меня похлопал по лечу.

Я его обкладываю матом

И кидаюсь к Богу-палачу.

Дай же мне любимую, о Боже!

Дай, пока дыханье горячо.

Чтобы я свою щенячью рожу

Мог уткнуть в любимое плечо.

Чтобы потушить безумный пламень,

Где моя измученная тень

Бредит беспокойными стихами

В каждый нарождающийся день.

Слышишь, Ты! Божок земных убогих!

Наблюдатель, равный палачу!

Снова день становится на ноги!

Я от одиночества кричу!

    1988 г.

«Я б хотел разорваться хоть в клочья…»

Я б хотел разорваться хоть в клочья,

Я бы горлом пустил свою кровь,

Если б только имел полномочье

Своей смертью сказать про любовь.

Не могу, не могу, не умею!

Сколько раз я растоптан и вот

Снова с неба упал перед нею,

Ненавидя её за полёт!

    1988 г.

***

Где упованье в просветленье века?

Где вера чистая в незыблемость добра?

А, кажется, как будто бы вчера

Я знал, чем увенчают человека!

    1989 г.

Подражанье песне

– Что ты, дуб, не весел?

Что, скажи, бормочешь?

Или наших песен

Слушать ты не хочешь?

Или та берёза,

Что нам всем услада,

Дарит сердцу слёзы,

Что стоит не рядо