ВЕРА

ПЛАМЯ В НОЧИ

«По тому узнают все, что вы – Мои ученики,

если будете иметь любовь между собою».

Евангелие от Иоанна, гл. 13, стих 35

Псалом первый

Господи больно мне

Господи шелест все ближе

Ангельских крыльев

Не в огне

На зимнем окне Тебя вижу

На слюде дымном холодном стекле

Бабочкой что проснулась больно и рано

А в ночи в ледяной истомленной мгле

Далеко болит рассвета рваная рана

Небу больно

Больно святым снегам

На полмира раскинулись перед глазами

Господи мне отмщенье и аз воздам

Всем воздам: огнями кровью слезами

Всем что в мире ни есть мое

А моего в мире Господи ничего и нету

Я всего лишь на веревке Твое святое белье

На ветру мотаюсь по белу свету

Я всего лишь полотно снежная плащаница Твоя

Пусть Тебя в меня завернут

пропитаются кровию складки

И вберу Твою боль

Боль это свет бытия

Лягу тканью холстиной на лоб Твой

чистый и гладкий

Все впитаю Твое все обвяжу обниму

Твой ужас крик одиночество жалобу милость

Твое копье под ребро в снеговом дыму

Твой стон в облака: неужели это свершилось

А потом Ты выйдешь смеясь пройдешь сквозь меня

Плащаница тающим снегом свернется во мраке гроба

И восстанешь снопом сиянья стогом огня

Меня окровавленную дерюгу не вспомнить чтобы

Господи больно

А зимняя бабочка хочет взлететь

А я еще жить хочу хоть не отстирать от Твоей крови

Жизни что вся прожита не на половину не на треть

Не отмыть от злобы чужой и от родной любови

Господи Господи Ты лишь один и есть

Грядущий Рассвет во тьме внутренней и кромешной

Хлеб мой насущный даждь мне днесь

Мне малой грешной великой безбрежной

Мне свободному морю мне Твоей вольной земле

Мне нет не мне а всем другим мне не надо

я так просто я с краю

Господи

Свеча горит на столе

Слезы глотаю

Уповаю

Молюсь

Улыбаюсь

Живу

Умираю

Пасхалия

Сияющая, пламенная, солнечная Пасха!

Сверкающая, сбывшаяся, подлинная сказка —

Отверстые врата в любовь под облачною сенью,

Кагор, Твоя святая кровь, во славу Воскресенья.

Тебе Христос воскрес! Нам всем, зверью и люду!

Мария Магдалина, о, тебя не позабуду —

Тебе явился ясный огнь, и ветр, целуя пламя,

Все слышал, как ты плачешь,

все знал, что будет с нами.

Катай же на ладони яйцо в кровавой краске!

И подними лицо к Тиберью в детской ласке —

И руку протяни, и он возьмет, пылая

Стыдом и любопытством, как на пороге Рая.

Ах, римский император! Нет о тебе помину.

Господь-то Пантократор под куполом раскинул

Крестообразно руки – мозаика искрится,

А за плечами Бога – все лица, лица, лица…

А птицы так поют в ветвях!

Захлебно и хрустально!

Далёко Страшный Суд! Впотьмах!

Черно и чужедально!

А тут весенний царский день,

цветней алмазной грани —

И вдруг… Креста наляжет тень

крылами покаяний…

Да, ты Голгофы не забудь! Гроза грохочет в спину.

Огнем под ноги ляжет путь, Мария Магдалина!

Яйцо, и пасха, и кулич, освящены, всесильны, —

Настанет день – взовьется клич

среди холмов могильных!

И кости мертвые, восстав, оденутся телами.

И друг на друга поглядим горящими очами!

Да, люди, – только свечи мы, возожжены без чада,

Пылаем средь пещерной тьмы

безумным водопадом!

Да, только миг один горим! Нам меда, воска мало!

Взахлеб о счастье говорим! И без конца-начала,

Навек обнявшися, летим, от праздника-веселья —

Туда, где звезд парчовый дым,

в объятья Воскресенья!

Дай, Магдалина, мне яйцо! Рыдая и ликуя,

Я освящу твое лицо трикраты – поцелуем.

Глазами, плача, освещу, благословлю устами,

Сплетемся, крепко обнявшись, горячими крестами!

Да, человек – то крест живой!

Живейший, изначальный!

А облако над головой —

что нимб многострадальный!

Но, попирая смерть и боль небесными стопами,

Ты радуйся! Господь с тобой!

Господь со всеми нами!

Ты радуйся! И ты живи! И Пасху празднуй снова —

На самом краешке любви, вне выдоха и слова,

А только светом слезных глаз, христосуясь, целуя

Один, другой и третий раз, рыдая и ликуя,

Под нежной майскою л