«Ниточку тонкую заснеженных проводов…»

Ниточку тонкую заснеженных проводов

перед глазами – чувствуешь, как руками…

то есть, как будто, трогаешь – как! – суров,

даже – не холод, а снежный морозный камень…

слипшийся в сумме длинных безмолвных строк —

телефонии, света… каких-то станций…

смотришь и думаешь – это и есть урок

азбуки Морзе – в спутанной комбинации —

в перечислении – точка-тире-пробел…

без многоточия, без сокращённой фразы,

что ничего не выглядит, как хотел…

только вода, замёрзнув, блестит всё также! —

как ей положено… в нитке бессвязных слов…

скомканный смысл, то есть, почти что – камень —

без продолжения вовсе… а весь улов —

только лишь то, что сможешь ещё руками

утром потрогать, оставив свои следы

на проводах, на замерзшем ночью звуке…

в том, что ещё короче, чем думал ты! —

предполагая его – лишь – как часть разлуки —

без зачисления в списки, без – Знаешь, мы

всё ещё можем исправить, пока не поздно!.. —

только замёрзли пальцы от той воды —

той, что обычно ближе, чем пальцы – к звёздам…

или ещё к какой-нибудь вышине,

то есть – туда, где облако или туча —

по проводам расплёсканы, как во сне…

то есть, когда – всё лучше… гораздо лучше.

    январь 23. 2019 год

«После всех прощаний – читай похорон …»

После всех прощаний – читай похорон —

избегаешь радостную цветочницу…

и скопление массовое ворон,

потому что – урок повторять не хочется…

так как снова не хочешь на край земли,

то есть – за город, чтобы не стать оградою

с участковым номером на груди…

что туда доставляют – уже составами…

и развозят тележками по полям.

чтобы лучше видеть масштаб строения…

и достаточно ль будет стране угля,

чтобы встретить следующее воскресение

или длинный путь в миллионы лет…

как ещё там сладится – в преисподней! —

до какого уровня санный след

доведёт состарившегося сегодня…

и какую клумбу твои цветы,

о, цветочница – выровняют – сровняют,,

если мне – так! – радостно шепчешь ты —

Покупай! – все когда-нибудь умирают.

    январь 24. 2019 год

«В молчании стены передо мной …»

В молчании стены передо мной —

с твоим портретом – только запах краски —

ни сигарет, ни кофе, ни другой,

какой-нибудь другой! – земной раскраски

дыхания… ни запаха цветов —

какой-нибудь фиалки, орхидеи…

или жасмина – в баночке для снов —

хотелось спать – всегда – в конце недели…

ни запаха бумаги, то есть, книг —

ты так любила книги, как иконы! —

но вдруг – в один – в один прекрасный миг! —

ты выбросила книги все с балкона.

освободившись, как сказала ты,

от выживших из времени подделок…

иконы только и ещё цветы —

вдруг – сохранились – в качестве примера,

наверное… и больше – ничего,

да – табуретка сохранилась тоже —

я помню – как разбила ты окно,

её взяв в руки, чтобы подытожить

и изменить столь неприглядный вид…

Есть лампочка – теперь без абажура

и стены робко прикрывают стыд

наличием в углу макулатуры…

и запахом! – устойчивость чернил

не совладает с масленою краской,

да, и с любой другой… тут – мил не мил —

не аргумент – всё выглядит прекрасно,

пока сидишь и смотришь на портрет! —

вдыхаешь мёртвый аромат квартиры,

понять пытаясь – в чём же был секрет

художника, вписавшего полмира —

на обороте твоего лица…

с той стороны, означенного места —

здесь в этой комнате, где время без конца —

как запах краски – всюду… повсеместно.

    январь 24. 2019 год

«Город всегда остаётся там, за мостом…»

Город всегда остаётся там, за мостом,

где пустые троллейбусы пересекают площадь,

не поворачивая… как говорят потом,

что это только работа – ни меньше, ни больше…

что это всего лишь маршрут – из оттуда – сюда —

тонкие линии сцепок и перекрёстков…

что лишь, куда проложены провода,

водитель и едет – без домыслов и вопросов.

Город – всё то, что прячет неоновый свет

за чешуёй асфальта, в бордюрный камень,

перебирая лавочки и парапет

длинным свечением… струны – почти руками,

как провода троллейбуса перед мостом —