Посвящение

Иногда свернуть не туда – единственный способ попасть куда нужно.

Вот тебе, на долгую и добрую

Память о весенних быстрых днях

Образы и рифмы бесподобные,

Как ростки зелёные на пнях.

Ведь тебе когда-нибудь захочется

Снова окунуться в эту жизнь…

Раз берёзка, два – и будет рощица,

По которой мы с тобой прошлись.

Ветер, задувший лампаду

«Листья сухие как порох…»

Листья сухие как порох

Тихо шуршат под ногами.

Мне тебя не переспорить.

Лучше остаться врагами

Этих тревожных предчувствий,

Снов и запретных желаний.

В сердце стучится? Не впустим!

Не назначай мне свиданий.

Воздух холодный и чистый.

Небо полночное пресно.

Если поджечь эти листья —

Вспыхнет весь мир поднебесный.

Будет рожденье сверхновой

Звёздочки, тающей быстро!

Мы ли с тобою готовы

Так растранжиривать искры?!

Листья сухие как порох

По свету ветер разносит.

Мне тебя не переспорить

В эту холодную осень.

Правильно, лучше не надо…

Воздух – прохладней и чище.

Ветер, задувший лампаду,

Раскочегарит кострище…

«Ещё чуть-чуть и снова на круги своя…»

Ещё чуть-чуть и снова на круги своя

Вернётся жизнь, слетевшая с орбиты.

Я засыпаю с этой грустной мыслью, и…

Мне хочется ещё сильней любить, и,

Успеть наделать несусветных глупостей,

Чтоб было в чем раскаиваться после,

Когда преодолею эти трудности,

Избавясь от непрошеного гостя.

Ещё чуть-чуть… И пусть тогда глаза его

Глядят хоть равнодушно, хоть с насмешкой…

Он гость из тех, кто мог бы стать хозяином.

Король, переодетый чёрной пешкой.

Успеть наделать несусветных глупостей…

Чтоб вспоминать, как вспоминают детство,

Холодные, запутанные улицы,

Откуда он ворвался в это сердце.

Ещё чуть-чуть. И снова на круги своя…

Бурлит Гольфстрим в артериях и венах.

Наверно я могла б любить всю жизнь его

Еще сильней, чем Париса Елена.

Но, если, не дай бог, он тоже влюбится?!

Всего лишь сердце – гостя не устроит.

И было б преступленьем, а не глупостью,

Дарить ему пылающую Трою…

«Столкнуться. Взорваться. Слиться…»

Столкнуться. Взорваться. Слиться

В космический шквал огня.

Но пусть тебе лучше снится

Вселенная без меня.

Усвоим простые вещи.

Да здравствует истин свет!

Царапины время лечит,

Сердечные раны – нет.

В ладони звезда сгорает.

Она бы могла помочь.

Но я ей не загадаю

Тебя даже в эту ночь.

Бровей удивлённых дуги…

Груди раскалённой печь.

Вот так и теряют друга…

Я буду тебя беречь.

Цветёт, как весной шиповник,

Влекущий нас млечный путь…

Конечно, мне было больно,

Но больно совсем чуть-чуть,

Три раза подряд отречься,

Клянясь не встревожить впредь.

Царапины время лечит,

Сердечные раны – нет.

    2010

Может быть может

После концерта

Я существую, ибо мыслю,

Что снова началась весна

С концертов Шумана и Листа,

С боязни чистого листа;

С неописуемого вздора

Завалаамившей души;

Неукротимого задора,

Надежды выжить не по лжи,

Ожить и жить ещё мгновенье…

Куда уж больше… Мне-то… Мне!

Достойной вечного забвенья

На всех нас помнящей Земле…

Снегири

…Пусть будет дом. Над крышей – дым дугой.

А  в доме – печь и тёплая  лежанка…

И ты…  Не ты, так кто-нибудь другой.

Мне в сорок пять ничто уже не жалко!

Я стала лучше!  Может быть, добрей…

А, может, равнодушнее… Не знаю.

Встав у окна, смотрю  на снегирей…

Мне повезло, что эта хата – с краю…

Точнее, даже вовсе в стороне…

Короче, ты в ней был бы – посторонний.

Короче, посторонним был бы в ней…

Не верю! Ты?!.. Ну да! Давай, поспорим!

С тобою… Или с кем-нибудь другим…

На что? На всё, что у меня осталось —

Дугою дым… И эти снегири…

Такая роскошь и такая малость…

Поцелуй

В Клину… Твери… А, может, в Туле…

Но, бога ради, не в Москве!

Ладонь внезапно поцелую,

В моей зажатую руке,

Огнём горящую как будто…

Мой спутник вздрогнет, удивлён:

«С ума сошла? А, может, шутит?» —

Всерьёз задумается он…

Любовь? А, может, лишь влюблённость?

Ему? Себе ли, богу ль вру….?!

И станет взглядом изумлённым

Ладонь рассматриват