Этот микрорайон, вместивший в себя сотни
девятиэтажных корпусов, стоял на самом краю
города. Справа, за небольшим полем, заросшим
ромашкой и клевером, виднелся посёлок. В
хорошую погоду Э?рику нравилось кататься здесь
на своей старенькой «Десне» по грунтовой
дороге, мимо ветхих деревянных и кирпичных дач,
сейчас утопавших в цветущих садах. Жаль, что
нельзя было разогнаться, как следует, потому что
дальше начинался горный массив. Но горы Эрик
любил даже больше велосипеда.
На въезде в посёлок построили
многоквартирный двухэтажный дом. Перед ним
из фургона выгружали мебель:
последнюю неделю сюда почти ежедневно
заселялись новые жильцы. Эрик притормозил.
Мальчик, – его ровесник, тащивший от фургона
большую сумку, – посмотрел сперва на велосипед,
потом на Эрика, улыбнулся как старому приятелю,
и скрылся в подъезде. Что-то в лице мальчишки
привлекло внимание Эрика, – но что именно,
понять он не успел.
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
РАССКАЗ ПЕРВЫЙ
– Сынок, вставай, пора в школу.
Эрик открыл глаза,
потянулся и соскочил с постели.
На стене уютно лежали
лучистые прямоугольники, – как приветствие
утренней зари, просвечивающей сквозь
новорожденную листву огромного дерева за
окном.
Мать, запахнувшись в белый халат, сидела за
столом, что-то выписывая из журнала в тетрадь.
Спросонья она показалась Эрику похожей на
снежную королеву из сказки. Однако в отличие от
ледяного чертога комнату наполняли благоухание
и свежесть.
– Мама, смотри! – Эрик
восторженно показал на пышный, усеянный
шипами куст, растущий из объ?мистой
деревянной кадки, стоявшей за диваном. За ночь
на нём распустились первые кремовые бутоны.
– Дождались, – довольно заметила
мать. – Теперь до поздней осени нам
не будут нужны никакие духи.
Чтобы прогнать остатки сонливости, Эрик
проделал обязательную физзарядку.
– Сынок, разогревай суп, я
сейчас, – мать с такой лаской посмотрела на него, —
будто солнце выглянуло из-за туч.
За завтраком Эрик вспомнил, о чём
он хотел рассказать матери.
– Мам, на уроке биологии учитель объяснял,
будто люди произошли от обезьян. Так и в
учебнике написано. Неужели это правда? А
спорить не хочется.
Мать некоторое время молчала,
помешивая ложечкой в стакане с заваренным
зверобоем.
– Сынок, мы уже говорили с тобой на эту
тему. Многие теории верны до поры до времени.
Есть прекрасное определение, как раз для таких
случаев, – «считается». Например, – считается, что
скорость света, – 300 000 километров в сeкунду, —
максимально возможная. С другой стороны, —
«есть многое на свете, друг Горацио, что и не
снилось нашим мудрецам…». Кто это сказал?
– Шекспир, – расцвёл Эрик.
– Так считается… И не надо ни с кем спорить…
…В школу Эрик пришёл за
несколько минут до звонка.
Посчитав, что на улице уже достаточно тепло,
он первый из класса не одел китель.
Кабинет был уже полон и бурлил.
Ученики настраивались на урок, переговаривались,
рассаживаясь по своим местам.
«Всё как
всегда, – думал Эрик, выкладывая учебник истории
и наблюдая за этой привычной суетой. – Одни и те
же слова, одни и те же поступки в течении шести
лет». Он наперёд знает, кто что скажет, и как будет
отвечать у доски. За эти годы он так ни с кем
близко и не сошёлся, ограничиваясь минимумом
общения, – как, например, с Майей Вовк,
которая сидела за передней партой. Будучи
председателем совета отряда, Майя относилась ко
всему предельно серьёзно, и насколько хватало её
кипучей энергии стремилась поддерживать в
классе дух коллективизма, при каждом удобном
случае напоминая о высоких идеалах советского
пионера. Сама отличница, она старалась всем
подавать пример. Считая Эрика индивидуалистом,
Майя безуспешно пыталась его привлечь к более
активной общественной работе. Не раз, когда он
не являлся на сбор металлолома или
приносил меньше других макулатуры, Майя
проводила с ним воспитательную беседу. Эрик
слушал е? неизменно с таким нарочитым
вниманием, что она начинала путаться в словах. С
первого класса все звали её не иначе, как «Вовка».
Только Эрик, заметив, что ей это не нравится,
обращался к ней подчёркнуто п