Далеко на севере, на берегу Чукотского моря, живёт мышиное племя Огненного следа. Его название происходит от раны на теле тундры, которую люди некогда нанесли ей. Они приехали сюда на гусеничной машине, гремели железом и пахли дымом. После их ухода на земле остался обожжённый след, не зараставший несколько лет. Затем природа взяла своё, и каждой весной сочная зелёная трава покрывала чёрный глаз бывшего пожара. Племя, жившее здесь с незапамятных времён, получило новое имя и, кроме этого, новых друзей. На прогалину приходили пастись олени, привлечённые сочной травой. Они охотно меняли своё молоко на злаки, собранные мышами.

Да, летом здесь хорошо и привольно. Солнце не заходит никогда, земля покрыта подушкой из переплетённых кустарников и ягеля[1 - Лишайники, произрастающие в тундре, которые являются основной пищей оленей в зимний период. Иначе называется «олений мох».]. В нём очень удобно прятаться от белых сов и полярных лис.

Короткое северное лето уступает место зиме, и та тянется большую часть года. Бог Нга укрывает землю снежным пологом, а Солнце, промочив лапы и простудившись, умирает до следующей весны. Тогда мыши уходят в норы, где запасено еды на месяцы вперёд, кутаются в тёплые малицы[2 - Верхняя одежда из двух меховых шкур, сшитых мехом внутрь и наружу, в виде рубахи с капюшоном и рукавицами. Мыши Крайнего Севера используют шкуры павших животных, которых им случается найти, либо добытые в результате охоты (например, на зайца или лемминга).] и не появляются на поверхности до тепла. Они проводят дни в разговорах, играх и, конечно, рассказывают сказки.

Есть одна из них, которую старые мыши припасают до того дня, когда детки начинают капризничать от скуки и жаловаться на слишком долгую зиму. Тогда один из стариков, собирает вокруг себя малышей, зажигает масляную лампу и начинает свой рассказ, щурясь на язычок пламени. Послушаем его и мы.

Это было в стародавние времена. В один год зима длилась так долго и была такой холодной, что мыши и другие звери прокопали норы почти до центра земли, а рыбы ушли на самую глубину. Никто уже не чаял дождаться тепла. Лютый ветер вырывался из пасти бога Нга, наметая высокие сугробы, и никому не было от него покоя.

В нашем племени опустели закрома. Родители с трудом пробивали норы в промёрзшей земле в тщетных попытках отыскать корешки и накормить голодных детей.

Наступило долгожданное весеннее равноденствие. Солнце дольше задерживалось в небе, но теплее не стало. Мыши выбирались из нор и долго смотрели на бледный желтый диск, укрытый серыми облаками. Они просили тепла со слезами на глазах. Они выносили своих мышат и поднимали их повыше, умоляя пожалеть хотя бы детишек. Только голоса их были слишком тихи, чтобы Солнце услышало из небесной вышины.

Духи предков могли дать совет, и Шаман решил обратиться к их мудрости. Он уединился в самой глубокой пещере, где стояли каменные статуи праотцов[3 - Общее название для предков: дедушек, бабушек, прадедушек, прабабушек и так далее. У народов, ведущих традиционный образ жизни, предки продолжают участвовать в жизни ныне живущих. У них можно спросить совета или попросить защиты в особых случаях.] племени. Три дня и три ночи мыши с верхних нор слышали стук колотушки по бубну, горловое пение Шамана и страшные крики, доносящиеся из глубины земли. Затем он, еле живой, вылез наружу и приказал собирать тинг[4 - Общее собрание племени для решения самых важных вопросов.].

На следующее же утро все взрослые мыши племени собрались вместе. В центр круга вышел Шаман и сказал:

– Я говорил с духами предков, которые защищают наш народ и оберегают его от вечного зла. Они открыли мне, что нам надлежит выбрать самого достойного. Смельчаку нужно идти к Солнцу и узнать причину его тоски. Если мы так не поступим, то зима не окончится никогда. Так сказали предки.

Шаман ударил в бубен, призывая пращуров в свидетели своих слов.

Все заголосили, а некоторые заплакали:

– Да кто мы такие? Малые мыши! Да разве сможем мы помочь Солнцу?!

Шаман ещё раз громко стукнул в бубен, призывая всех к порядку, и молвил:

– Слова предков ясны – коли не найдётся среди нас того, к