Жизнь Бетховена

Ромен Роллан

Биография (ФТМ)

Французский романист и драматург, автор таких великих произведений, как «Кола Брюньон» и «Очарованная душа», Ромен Роллан был удостоен в 1915 году Нобелевской премии «…за возвышенный идеализм произведений, и также за подлинную симпатию и любовь, с которой писатель создает различные человеческие типы». Ромена Роллана привлекали яркие талантливые личности, оставившие свой след в искусстве и истории. Так возник цикл «Жизни великих людей», включивший в себя биографии Бетховена, Микеланджело и Толстого, а также пьеса «Дантон», вошедшая в цикл «Театр революции».

Одну из повестей цикла «Жизни великих людей» Ромен Роллан посвятил человеку, перед которым преклонялся всю жизнь. Романтизированный облик Бетховена, проступающий на страницах этой повести, является не столько документальным портретом композитора, сколько неким идеалом совершенного (в понимании Роллана) Человека и Творца.

Ромен Роллан

Жизнь Бетховена

Предисловие автора

В то время, когда я писал мою маленькую «Жизнь Бетховена», – тому назад четверть века, – я не думал ни о каком музыковедческом исследовании. Это было в 1902 г. Я переживал бурное время, обильное и сокрушительными и животворными грозами. Я бежал из Парижа. Я хотел найти себе убежище на десять дней подле друга моего детства, который не раз уже поддерживал меня в жизненной борьбе, – Бетховена. Я приехал к нему в Бонн, и там предстала передо мною его тень; я встретил старых его друзей Вегелеров, в лице их внука, которого я посетил в Кобленце. В Майнце я слушал торжественное исполнение его симфоний; оркестром дирижировал Вейнгартнер. И вот наедине с ним, исповедуясь ему на берегах Рейна, окутанных туманом, в эти серые, ненастные апрельские дни, весь пронизанный его скорбью, его мужеством, его Leiden[1 - Страданием (нем.). – Прим. ред.] и его Freude[2 - Радостью (нем.). – Прим. ред.], я упал перед ним на колени, и он поднял меня своею сильной рукой, окрестившей мое новорожденное дитя, «Жан-Кристофа», – осененный его благословением, исполненный мужества, я возвратился в Париж и, вновь примирившись с жизнью, провозгласил благодарственный гимн, с которым восставший с одра болезни обращается к провидению. Вот эти страницы и были моим благодарственным гимном. Они были напечатаны сначала в журнале «Ревю де Пари», а затем вышли в свет у Пеги. Я не думал, что они станут известны за пределами узкого круга моих друзей. Но «habent sua fata…»[3 - Книги имеют свою судьбу (лат.). – Прим. ред.]

Я прошу извинить меня за эти подробности. Я считаю своим долгом ответить на придирчивые нарекания тех, кто рассматривает мой гимн как ученый труд, написанный по строгим методам истории. Я и сам историк, но в других моих трудах. Я принес музыковедению добросовестную дань в нескольких книгах – в моем «Генделе», в работах по опере. Но «Бетховен» написан мной отнюдь не в научных целях. Это была песнь измученной души, души задыхающейся, которая вновь обретает способность дышать, возвращается к жизни и благодарит своего спасителя. Я хорошо знаю, что преобразил по-своему облик этого спасителя. Но ведь так оно и бывает всегда в делах веры и любви. А мой «Бетховен» – поистине плод веры и любви.

Люди ухватились за него и создали этой маленькой книжке успех, которого она вовсе не искала. В то время миллионы людей во Франции, целое поколение мечтателей, тоскующих об идеальном мире, мучительно жаждали какого-то освободительного слова. Они обрели его в музыке Бетховена и бросились к нему со своими мольбами. Кто из переживших те годы не вспоминает концерты, где исполнялись квартеты Бетховена, когда зал был подобен храму, где звучит «Agnus» и где страдальческие лица следят за совершением таинства, озаренные светом его откровения! Нынешнее поколение далеко от тех, кто жил вчера. (Но будет ли оно ближе к тем, кто придет завтра?) Из поколения, жившего в первые десятилетия нашего века, многих скосила смерть: зияющая пропасть войны поглотила отцов и лучших из их сыновей. Моя маленькая «Жизнь Бетховена» запечатлела их образ. Написанная одиноким человеком, она, сама того не ведая, напоминает о них. И они