Жития Грешка и Гармонии. Книга Первая

Игорь Галеев

И я решил заняться делом.Осталось выбрать (ерунда!):Отдаться спорту ошалело —Опасно, поздние года;Артистом стать в большом кино —Поклонницы б надоедали;И я тогда (ну не смешно?)Решил спокойно, без печалиВ уединеньи пребыватьИ развлекать себя собою,И в размышленьях убиватьСвоею собственной рукоюТу, что печальна и забвенна…Да – жизнь! Вы правы несомненно.

Жития Грешка и Гармонии

Книга Первая

Игорь Галеев

«… Короткой я задумывал поэму,

© Игорь Галеев, 2019

ISBN 978-5-4496-4390-2 (т. 1)

ISBN 978-5-4496-4391-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

И сам не знал, куда я забреду.

Хотелось мне представить эту тему

Цензуры благосклонному суду,

Польстить владык дряхлеющих амбиции, —

Но я, увы, рожден для оппозиции!»

    Дж. Байрон «Дон-Жуан»

О таинственных первопричинах,

побудивших автора взяться за решение

сего поэтического ребуса.

Мне разговор начать не трудно,

И не боюсь, что не поймут,

Писать я буду беспробудно,

А там – корректоры уймут.

Зачем я взялся за поэму?

Кому он нужен – долгий труд?

Отвечу. Знаете экзему —

Болезнь такую? Страшный зуд

Меня преследует порою.

Таблетки пить? Совсем беда —

Слабеешь духом, головою

И пребываешь иногда

В прострации нечеловечьей,

Живешь бездумно и беспечно.

И я решил заняться делом.

Осталось выбрать (ерунда!):

Отдаться спорту ошалело —

Опасно, поздние года;

Артистом стать в большом кино —

Поклонницы б надоедали;

И я тогда (ну не смешно?)

Решил спокойно, без печали

В уединеньи пребывать

И развлекать себя собою,

И в размышленьях убивать

Своею собственной рукою

Ту, что печальна и забвенна…

Да – жизнь! Вы правы несомненно.

    «Как жизнь?! – воскликнет мой читатель

– Кино», «таблетки», «спорт», «экзема»…

Больной, несчастненький писатель,

Какая может быть проблема

Во всем бредовом этом хламе?

Идея? Тоже никакой.

За всеми вашими словами

Я вижу только бред смурной…»

Но стоп! Довольно мой читатель,

Все твои мысли наперед

Я знаю. К месту ли, не кстати ль —

Река ожила, прорван лед! —

Гремит, и пенится, и плещет,

И обнажается зловеще.

Когда-то, слышал, воспевали

Героев старые слепцы.

Герои были. Люди знали

Все их начала и концы.

Теперь же время озверело:

Год пролетает, словно миг,

Нам до героев что за дело?

Мир к частым подвигам привык.

У нас дела, у нас заботы,

Спешим мы с самого утра

Умыться, в транспорт, на работы,

А там – и ужинать пора.

А впрочем, я не прав, наверно.

Жить на земле не так уж скверно.

Но, о героях! Мы их помним,

В сердцах их подвиги храним,

Всё как положено, достойным

Мы ставим памятники. Им

На мир глазеть совсем не просто:

Дожди и снег пытают их,

Пылятся лики на помостах

В лучах дневных, в лучах ночных…

Вот Пушкин. Мрамор. Бюстик скромный.

Осенний скверик. Тишина.

У бюста пёс скулит бездомный.

Из-за горы торчит луна.

В кустах здесь ветхая скамья.

Пиита созерцаю – я.

А почему бы ни сидеть

Вдали от праздности и шума,

На бюстик крохотный смотреть?

Ишь, на челе какая дума!

Да и вообще – имею право!

Сюда пришел я отдохнуть.

Вот улыбнусь ЕМУ слащаво!..

И все же лучше улизнуть.

Не встать! Как банный… привязался!

Ну я сейчас ЕМУ скажу!

    – Вы думаете – испугался?

Надеетесь, что я дрожу?

Произвели Вы впечатленье,

Но я не верю в привиденья!

    Вздохнул. Прошел. Садится рядом.

«Какой здесь воздух, боже мой!

Поговорить нам, право, надо,

Мой поэтический герой…»

– Зачем меня Вы так назвали?

Я плоть – реальный человек!

А Вы же – Пушкин! «Угадали.

    Я посетил ваш старый век».

– А почему? Он усмехнулся:

«Сегодня я от Сатаны.

Ваш мир на бюстиках свихнулся.

Эх вы, российские сыны!»

И неожиданно добавил:

«Ты б взял, кого-нибудь прославил».

– Шутить изволишь, дядя-призрак!

Меня болезнь свела с ума.

Судьба же – дура и капризна —

Сегодн