Проза

Асхал

Кочевники, жившие в нейтральных степях, с давних пор боялись даже подходить к Диким лесам Асхала. Дело было в том, что обитавшие там разнообразные хищники издавна регулярно выходили в степи, дабы поохотиться на скот и людей. А если человек сам забредал на их территорию, то можно было его уже не искать. Конец всегда был один – смерть.

И всё же людей пугали не столько хищники, сколько загадочный хранитель леса – Асхал. Никто не знал, откуда появилось само это имя. Оно было совершенно чуждым для сих земель. Даже для этого мира. Никого и никогда не встречали кочевники с именем хоть немного похожим на Асхала. А уж какое несметное количество легенд ходило вокруг его облика. Для кого-то он был змеем, для других драконом, третьи были уверены, что видели трёхглавую гидру. И, тем не менее, никто из них не имел вещественных доказательств существования хранителя леса.

Но если жителям отдалённых стран не было нужды знать, кто на самом деле обитает в Диких лесах, то кочевники, как минимум, были обязаны задаривать хищников жертвами несколько раз в год, чтобы, выйдя на охоту из леса, те не поубивали вместе с конями, овцами, коровами ещё и людей.

Конечно, когда-то кочевники защищались, как могли, но те чудища, что выходили из лесов, чаще были похожи на мифических зверей, нежели на всем известных животных. Келпи – кони с рыбьим хвостом вместо задних ног и с акульими зубами – нападали у реки на людей и скот, когда те подходили слишком близко, а позже утаскивали своих жертв на дно и уплывали обратно в леса. Если бы Западная река, что протекала по нейтральным степям и уходила в глубь Диких лесов, не была единственным источником воды, то люди бы селились очень далеко от неё. Гидры – огромные ящерицы со множеством голов и ядовитыми клыками – порой выползали под покровом ночи и запускали головы в шатры кочевников, проглатывая их детей. Если кто-то пытался остановить гидр, то получал смертельный укус. Но куда более страшными существами были ламы с когтями вместо копыт и с львиными клыками, которые были не видны, пока животное не разевало пасть. Много людей погибло посреди степей, пока кочевники не поняли, что всему виной невинный облик этого животного, который стоит мирно и дружелюбно, покуда жертва не подходит достаточно близко, чтобы можно было укусить за шею и разорвать когтями живот, а после съесть внутренности и убежать в свои родные земли. Трёхглавые саблезубые волки или церберы были одними из тех хищников, которых можно было различить сразу и отбиться без потерь. Грифоны были прекрасны, пока парили в воздухе, и смертоносны, когда пикировали вниз и хватали когтями своих жертв. Этих зверей видели редко. То ли они находили, где подкрепиться ещё, то ли их популяция была мала. Вопреки всякому смыслу хищники никогда не убивали даже половины племени или стада. Будто понимая, что, изничтожив всех за раз, еды больше не останется.

И был в лесах ещё хищник, которого узрели кочевники лишь на окраине лесов. Он не покидал свою родную землю, как и Асхал. Мантикора. Она единожды попалась на глаза людям, когда те привезли очередное стадо в откуп за мирную жизнь в нейтральных степях. Чудище вело себя не агрессивно, наоборот, будто ожидая их и следя за тем, чтобы остальные хищники не набросились на кочевников. Благородство и стать так превосходно сочетались с опасностью и силой исходящими от мантикоры, что люди в тот момент посчитали этого зверя Асхалом. С тех пор, пока во всём мире хранителя Диких лесов считали змееподобным, в племенах нейтральных степей кочевники отдавали дань мантикоре, господствующей над всеми хищниками.

Но всех этих нереально опасных существ объединяло одно – они принадлежали расе ёку. Расе тех существ, что рождались в облике чудовища, а позже, каждый в своё время, обращались в людей с атрибутами того зверя, коим были ранее. Среди кочевников, тоже изредка можно было увидеть ёку, но они были немного другими. Они рождались не монстрами, а в виде совершенно обычных животных. У кочевников часто можно было встретить пастушьих псов, которые перекидывались в парней с ушами и хвостом. А бараны могли однажды проснуться мужчин