Русский Зорро, или Подлинная история благородного разбойника Владимира Дубровского

Дмитрий Владимирович Миропольский

Петербургский Дюма

Лихой кавалерист-рубака и столичный повеса, герой-любовник и гвардейский офицер, для которого честь превыше всего, становится разбойником, когда могущественный сосед отнимает его имение, а любовь к дочери врага делает молодца несчастнейшим человеком на свете.

Эту историю осенью 1832 года приятель рассказал Александру Сергеевичу Пушкину. Первейший российский литератор, испытывая острую нужду в деньгах, попробовал превратить немудрёный сюжет в бульварный роман. Скоро затея ему прискучила; Пушкин забросил черновики, чтобы уж больше к ним не возвращаться…

…но в 1841 году издатели посмертного собрания сочинений сложили разрозненные наброски в подобие книги, назвав её «Дубровский». С той поры роман, которого никогда не существовало, вводит в заблуждение всё новые поколения читателей, а про настоящего Дубровского за давностью лет просто позабыли. Но кем же он всё-таки был? В какие неожиданные тайны Российской империи оказался посвящён молодой гвардеец и как сложилась его дальнейшая судьба?

«Умный человек мог бы взять готовый план, готовые характеры, исправить слог и бессмыслицы, дополнить недомолвки – и вышел бы прекрасный, оригинальный роман». Этот совет самого Пушкина позволяет раскрыть наконец любознательным потомкам подлинную историю благородного разбойника Владимира Дубровского.

Дмитрий Миропольский

Русский Зорро, или Подлинная история благородного разбойника Владимира Дубровского

© Д. В. Миропольский, 2019

© ООО «Издательство АСТ», 2019

Том первый

Ты не можешь вообразить, как странно читать в 1829 году роман, писанный в 775-м. Кажется, будто вдруг из своей гостиной входим мы в старинную залу, обитую штофом, садимся в атласные пуховые кресла, видим около себя странные платья, однако ж знакомые лица, и узнаём в них наших дядюшек, бабушек, но помолодевшими. Большею частию эти романы не имеют другого достоинства. Происшествие занимательно, положение хорошо запутано, – но Белькур говорит косо, но Шарлотта отвечает криво. Умный человек мог бы взять готовый план, готовые характеры, исправить слог и бессмыслицы, дополнить недомолвки – и вышел бы прекрасный, оригинальный роман.

    Александр Сергеевич Пушкин «Роман в письмах»

– Paul! – закричала графиня из-за ширмов, – пришли мне какой-нибудь новый роман, только, пожалуйста, не из нынешних.

– Как это, grand’maman?

– То есть такой роман, где бы герой не давил ни отца, ни матери и где бы не было утопленных тел. Я ужасно боюсь утопленников!

– Таких романов нынче нет. Не хотите ли разве русских?

– А разве есть русские романы?.. Пришли, батюшка, пожалуйста, пришли!

    Александр Сергеевич Пушкин «Пиковая дама»

Глава I

Отставной капитан Копейкин был пьян и совершенно счастлив.

Первую чарку водки он хватил в ближайшем кабаке на Литейном проспекте, едва сладив дело, ради которого так долго добирался в Петербург. Хмельной дух шибанул в нос, под темечком приятно потяжелело. Копейкин прислушался к ощущениям, удалым жестом расправил седеющие усы и шумно выдохнул:

– Хорош-ша-а-а!

Он подмигнул вздрогнувшему кабатчику – всяк выпьет, да не всяк крякнет! – по русскому обычаю не стал закусывать после первой и отказался от второй, направившись к Невскому проспекту.

На подходе к перекрёстку Литейного с Невским гомонила вшивая биржа. С утра до ночи в поисках найма тут слонялись подённые рабочие и мастеровые. Одни коротали время ожидания, севши на каменные тумбы вдоль тротуара перед бродячими цирюльниками, и под стрекот ножниц расставались со своими патлами. Другие лениво судачили про эпидемию холеры, которая бушевала второй год. Третьи провожали взглядами рессорную бричку с вихлявшим колесом и от нечего делать бились об заклад: доедет ли это колесо, если б случилось, до Москвы? Четвёртые собирались в тесный кружок и с оглядкою спорили, кому на Руси жить хорошо…

Капитан миновал болтунов и у самого Невского перекрестился на сияющие в некотором отдалении кресты В