Агада. Большая книга притч, поучений и сказаний
Сборник
Жемчужины мудрости (Эксмо)
Агада – сборник притч, легенд, поучений и сказаний, взятых в основном из Талмуда. В широком смысле Агада – кодекс общеэтических норм, изложенных в ярчайшей мозаике удивительно поэтического текста. В этих замысловатых, но в то же время очень простых и душевных строках каждый откроет для себя маленькую истину и получит добрый совет умного Мастера. «Читайте притчи: вкусом и ароматом плодам яблока подобны они».
Агада: Большая книга притч, поучений и сказаний (сборник)
© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2014
Введение
В настоящем издании собрана большая часть легенд, притчей и афоризмов, разъясненных на страницах обоих Талмудов (Палестинского и Вавилонского), Мидрашей и пр.
Время возникновения так называемого «Устного учения» относят к эпохе возвращения евреев из Вавилонского плена. С этим моментом (начало V в. до хр. летосчисления) совпадает учреждение пророком Ездрою «Великого Собора», положившего начало той колоссальной работе, которая впоследствии стала известна под названием Талмуд.
Эпоха созидания Талмуда распадается на три периода: соферов (книжников), таннаев (учителей) и амораев (Толкователей).
Деятельность соферов обнимает период времени от возвращения из Вавилонского плена до 220-го года до хр. летосчисления. Соферы были собирателями «Устного учения», которое путем преданий переходило от одного поколения к другому.
Таннаи (220 до хр. летосчисления – 220 хр. летосчисления) продолжают работу соферов, приумножают и развивают ее при помощи школ и академий, учреждаемых в Палестине. Накопившаяся впродолжении почти пяти столетий масса преданий, законоположений и мнений разных талмудических школ приводится в систему одним из последних таннаев, раби Иегудою Святым (конец II в.) и кодифицируется под названием «Мишна» – второучение.
Результатом деятельности амораев в течение трех столетий (200–500) явилась «Гемара» – дополнение к Мишне, ее толкование и объяснение.
Мишна и Гемара составляют Талмуд. Последний в то же время состоит из двух элементов: Галахи и Агады. Галаха – свод законодательных норм, религиозных и гражданских; «Агада» – кодекс общеэтических норм. В Галахе этика обрела свою логику, в Агаде – свою философию и поэзию. Труд составления Талмуда завершился, но преемственная работа мысли продолжалась в тех же двух основных направлениях. В области Галахи, благодаря противоречивым мнениям разных школ, стали возникать новые вопросы, властно требовавшие ответа в применении к религиозной практике. Разработка этих вопросов продолжалась потом учеными, известными под названием сабореев и гаонов. В то же время из Агады стал возникать особый род письменности под названием «Мидраш», каковы: Мидраш-Раба (на Пятикнижие и пять мегилот), Песикта, Танхума, Тана дебэ Елиагу и др.
В продолжении многих веков совершался этот процесс кристаллизации мыслей и грез, чувств и переживаний многих поколений еврейского народа, то усиливаясь, то ослабевая, но не прерываясь и не останавливаясь в своем созидательном движении.
Перед нами мозаика удивительной сложности и разнообразия рисунка: рядом с тезисом, жестким и непоколебимым как скала – ласковое, увещательное слово доброго, старого наставника. Элементы (правда, едва намеченные неопытной рукой) героического эпоса пересыпаны трепетными вспышками живого, самородного юмора. Тут и характеристики личные и общественные, и силуэты религиозного аскетизма, и загадочные явления второотступничества, и апофеоз великомученичества. Тут же: картины яркого реализма, бытового и художественного, и рядом – едва уловимое мерцание далекого мифа; подавляющая мощь и блеск Откровения, тяжеловесные проповеднические шаблоны, отчаянный крик измученной души: «Лучше бы человеку не родиться!» и вечная, светлая сказка о светлой и радостной жизни.
И несмотря ни на сложную мозаичность этой работы, ни на отдаленность друг от друга, по времени их происхождения, многих из этих притчей и сказаний, все они носят один общий характер, и сущность их, философская и моральная – одна и та ж повсюду. – Оно и понятно: Агада представляет