Мать

Таисия Вячеславовна Кузьмичёва

2050 год. Разрушенное государство, прошедшее через Становление. Полное обрушение прежних ценностей и прежнего быта. Сломленная молодёжь. На фоне разрушенных городов разворачивается непростая история совершенно простых людей. Цель, преследуемая обыкновенной, такой же, как и все сломленной девушкой – найти пропавшую мать.

Другая сторона истории. Потерявшая память девушка, которая пытается найти ответы насчёт своего происхождения.

Куда приведут их дороги? С чем им придётся столкнуться на своём пути?

Таисия Вячеславовна Кузьмичёва

Мать

© Кузьмичёва Т. В., 2018

Глава 1

– Мужчина мёртв. О девушке ничего не известно. С большой долей вероятности она тоже мертва. Искренне не понимаю, зачем вам эта информация, шеф, – хриплый, прокуренный годами голос отрапортовал своему незримому начальнику.

– Вам и не надо понимать, дорогой друг. Что ж… Возвращаемся. Нужная мне информация получена. Теперь меня здесь ничего не держит, – голос был слегка искажён, поэтому невозможно было узнать, кто говорит – женщина или мужчина.

Вертолёт поднялся в небо и скрылся вдали. Клубы пыли медленно оседали на землю.

* * *

Нежный штрих солнца на горизонте отражался в её карих, словно горький шоколад, глазах. Она держала в своих руках горячую кружку чёрного кофе, который легонько обжигал её губы, однако боль эта была ей приятна. Потягивая напиток, который должен бодрить, но почему-то наоборот клонил её в сон, она смотрела на рассвет. В этот тихий, нежный предрассветный час, перед которым все так прекрасно малы, словно песчинки на побережье перед изумительным синим океаном, она стояла и решала свою судьбу. Девушка обхватила обеими руками горячую кружку и через боль чувствовала своё гулкое и частое сердцебиение в ошпаренных пальцах, после чего резко поставила её на подоконник, проливая капли тёмной, словно буря тревоги в её глазах, жидкости на серую облупившуюся штукатурку. Зябко обхватив себя за плечи, она облокотилась на подоконник, продолжая смотреть на желтеющий горизонт, готовый впустить на небо яркое солнце нового дня.

Каждый раз, стоя так перед окном, она думала о разном, каждый раз рассвет означал для неё что-то новое. Но сейчас она думала не о смысле стихов какого-то теперь слишком далёкого Бродского, не о тщетности её попыток стать в новом обществе чем-то большим, нежели просто обыкновенным рабочим. Сейчас она думала о том, что каждый такой рассвет приближал её к чему-то страшному, пугающему в своей неизвестности и непредсказуемости. Она не знала, что будет потом. Девушка будто выпала из этой реальности последние три месяца. Судорожно вздохнув, она вновь провела руками по плечам, взяла немного остывшую кружку кофе, сделала большой глоток, надеясь, что это поможет прийти к правильному выбору, но уже глубоко в душе понимала, что он, этот сложный, болезненный, страшный выбор сделан. Чёрная тревога, которая плескалась в её глазах, придавала им совершенно иной оттенок; она была уверена, что, увидь её глаза друзья, по их коже пробежались бы мурашки. Это угнетало её ещё больше. Эти три месяца она опасалась поднимать взгляд на людей.

Девушка собралась с последними мыслями, последний раз кинула взгляд на уже брызжущий светом горизонт и пошла в свою комнату, неслышно ступая босыми ступнями по вздувшемуся паркету. Подойдя к импровизированному трюмо, которое состояло из трёх старых зеркал с отколотыми углами и деревянной тумбы, в которой и находились все её немногочисленные вещи, она спешно расчесалась и собрала свои чёрные, словно тот кофе, что остался на подоконнике, волосы в тугой конский хвост. Это открывало черты её лица, но ей было совсем не до собственной красоты. Она натянула на свои ставшие стройными за эти месяцы ноги чёрные брюки, не стесняющие движений. Чёрная майка, чёрные носки, чёрные кожаные кроссовки, которые подходили под любое время года. Девушка везде придерживалась чёрного цвета. Раньше её назвали бы «готессой» или очередной депрессивной «страдалицей», но сейчас все старались одеваться в чёрное, будто лелея мечту скрыться от всего в тенях ун