Стихотворения 1988 года

Немецкий лес

Немецкий лес встречался год-полгода

Искусственный, насаженный рядами.

Всего две-три древесных в нем породы,

И рощицы есть те, что возникают сами.

А вдоль дорог фруктовые посадки,

Там вишни, сливы, яблони и груши.

На марше мы плоды срывали сладкие

Прям из машин и моментально скушать.

Ругали нас, мол, это – мародёрство,

Не оккупанты мы, а служим за границей.

Но в отповеди слышалось притворство,

Втихушку брать начальство не боится.

Мне довелось дорогой, бездорожьем

Проехаться по разным полигонам…

Десятка два, считай по карте, может,

И этот лес, и сад, и те поля зеленые.

Не раз мы ездили позиции проведать,

Те, что для нас считались запасными,

А к ним дороги с чуть заметным следом,

Год-два и более не пользовались ими.

А в дни учений, где команда «к бою»

Застанет нас, – картофельное поле,

Или пшеница, – мы там окопы роем,

И техника там встанет на приколе…

А немцы знают, что земли вдоль околка

Отведены для нужд армейской части,

Но не проводится учений здесь подолгу,

Поля засеивать запрета нет от власти.

Немецкие леса встречались и другие,

Из тех, что чистые, без пней и сухостоя.

Буд, бук и прочие породы дорогие,

Но лес не наш, описывать не стоит…

    06.01.88.

Газы

Ну, Вася, жив? – его бьет еще кашель,

От хлорпикрина слёзы катятся ручьем.

По времени подходит очередь и наша

Войти в землянку, авось, не пропадем.

Там тусклый свет от лампочки и тесно,

В углу сидит старлей в противогазе…

Страшно непроизвольно стало, честно,

На поле боя газы враг применяет разве?

Внимание, курсанты, трубка перебита! —

За маской его голос и глух, и неразборчив, —

Как действовать?.. Какая есть защита?..

Дыханье затаи, и если жить захочешь,

Привинчивай без трубки фильтр к маске.

Понятно? Киваем. Вниманье: выполнять!

Кого-то кулаком он двинул для острастки,

Кого-то материт в поддержку в бога мать…

А маска порвана, то трубку прямо в рот.

Да ладно, пошутил, а ну пошли наружу!..

Рванул из душегубки живехонько народ,

И радуется тот, не оплошал, кто сдюжил.

Ну, как ребята, живы? – другие на подходе.

Шутим, отвечая, мол, кайф от хлорпикрина!..

Прошли все испытанья у Томина во взводе,

От полосы препятствий везут нас из долины.

    18.01.88.

Полоса препятствий

Через плечо сумка с противогазом,

А за спиной ОЗК, и мешок походный,

Ёрзает автомат туда и сюда, зараза,

На ремне нож с подсумком. Сегодня

Сдавать полосу препятствий идем.

Через ров с жижей бревно на подвесе,

Лестница, полуразрушенный дом…

Взрывы, дыма с пламенем месиво…

Ад! Да нет, лишь полоса препятствий,

К реальному полю боя она нас готовит.

Выдержать, пробежать, не упасть бы,

Стискивай зубы, нахмуривай брови…

Грязные, в закопчённых шинелях

Лежим чуть живые на травке зеленой.

В синеве облака кучерявые, ели

К ним верхушками, тихи и сонно…

    20.01.88.

После дня присяги

Присяги текст не помню, прочтенной перед строем

Торжественно с волненьем, лишь день её принятия.

Плац, ясный день морозный, рядышком с приятелем,

Подтянутые, строгие, мальчишки… возможные герои.

Этаж второй, казарма – проход сплошной под арки,

Налево и направо за ними кубрики без дверные

С кроватями в два яруса, на тридцать мест примерно.

Отбой! Подъем! – команды раз десять, станет жарко…

Пол деревянный ваксой и ночью трут дневальные

Шваброй, чурка с ручкой, подбитой снизу войлоком;

Перед собой толкаешь, назад же тянешь волоком,

И пол к утру, как водится, отдраен капитально…

С утра мы на занятиях, сержант читает лекции,

Муштра после обеда, из края в край по плацу

Все упражнения пока не выполнишь раз двадцать…

Отбой! – за сорок пять секунд учимся раздеться.

А служба – это служба, курсантская, обычная,

Программа обученья с расчетом на полгода,

И в караул на сутки, и до столовой – взводом,

И письма пишем вместе, когда есть время личное…

После принятия присяги ничто не изменилось,

Всё то же расписанье, всё та же жизнь солдатская.

Всем, чем могли делились доверчиво, п