– — Метафизическая интоксикация – —

Утро. Не помню какое по счету.

Вечер.

Опять умирать.

И все вперемешку- рутина, работа,

Работа, рутина

Блять…

Я сам потерялся, а может толкнули.

Покоем прикрыв суету.

Без света в подвале, прикованный к стулу,

Один на один

В бреду.

Мы явно стареем, уходим от смысла,

С годами бывает и так…

Но как нам принять тишину, что нависла

Над жизнью, смешавшись во мрак.

– — Привет, весна – —

Снег апрельский опять в ресницах

Больно также, как в первый раз.

Вот бы верить, что все мне снится,

Только что-то попало в глаз.

Вот бы завтра увидеть солнце,

Да руками к себе прижать,

Понадеясь, что не придется

В одиночестве засыпать.

И, наверное, проще сдохнуть,

Чем рыдать посреди толпы,

Ведь опять не смогу просохнуть

До конца чуждой мне весны.

– — Иерусалим – —

В огне котором все горим,

Спасает нас, отнюдь, не вера,

А лишь поступки, что несмело,

Из мысли в жизнь мы претворим…

А мы же, попросту, хотим

Возвысить то, на чем стоим,

Всем доказав, что мир не плоский,

Распяв любовь над Македонским,

Воздвигнуть свой Иерусалим

– — Ромашковый чай – —

Ромашковый чай и вечернее лето

Залогом эмоций приятных и чувств

Водили мой взор от зонта к пистолету

В парадной любви незнакомых искусств.

Ты милой улыбкой в глаза мне стреляла,

Не трудно ответить ей было взамен.

Я глянул в глаза и увидел- устала

От лета, идущего без перемен.

А небо, синея, грозу предвещало,

Я взял твою руку и сходу сказал:

Ведь вот оно, счастье, которое ждали

И жить без которого каждый устал.

Холодными каплями рухнуло небо,

Ты громко смеялась, я просто стоял.

Быть мир перестал неестественно серым.

Я понял, что счастлив. Что умер- не знал…

– — Глаза – —

С печалью давлю до треска

На лед под моей ногой.

Ох, как мне, дурному, мерзко,

Бывать тет а тет с собой.

Вот Маме звонишь..а толку,

Ну спросит как жизнь – молчишь

И душишь в себе ребенка,

Ничем не держась за жизнь.

Мне общество- две игрушки,

Четыре стены и ты

В альбоме из-под подушки

Мечтою твоей звезды.

На том я стихи бросаю

Писать и давно пора

Забыть, что я не играю

В гляделки в твои глаза.

– — О любви – —

Мы, согреваясь холодом друг друга,

Судьбу молили нас не разлучать.

Как половинки солнечного круга

Вставали вместе и ложились вспять.

А в наших чувствах не было лукавства,

Ведь правда наша верою жила,

Что не искала блеск в чужих богатствах

И не смотрела пристально в глаза.

Эмоций краскам не давая срок,

Плескало счастье, радость притворяя,

Но пистолетом, больно, под висок,

Давила мушкой серость бытовая.

И я б ушел, коль не любил, ей богу,

Сломал б мосты и отвернулся вон.

Клянусь, я сделать мог бы так любому,

Но лишь не той, в которую влюблен.

Ведь в том и сила, что не одиноки,

Что ждем друг друга, любим и верны

Что все написанные лично мною строки

Есть благодарность для твоей любви.

Мы, согреваясь холодом друг друга,

Просить судьбу не смели ни о чем.

Ведь навсегда… ведь навсегда мы любим…

И участи иной не предпочтем…

– — Спокойного сна – —

Засыпая, надейтесь, что утром

На лице от вечерней слезы

Не останется шрамов, как будто

Вам пришлось убегать от грозы

И отчетливо верьте, что ночью,

Будут сниться хорошие сны,

Где все тело разодрано в клочья,

Что есть вестник добра, не беды.

Засыпая, надейтесь, что завтра

Будет лучше, и так каждый день

Понемногу, по курсу, с поправкой,

Наконец- то обгоните тень.

И отчетливо знайте, что в прошлом

Будут ждать, словно верные псы,

Те, кто вашей рукою был сброшен

Вдоль дрожащей от ветра стены.

И спокойного сна пожелавши,

Помолитесь за ваших детей,

Еще в жизни страданий не знавших,

Но живущих во власти теней.

– — Кому-то – —

Вчерашних душ несбывшихся мечтаний,

Мы отражение последних из идей.

Рабы когда-то данных обещаний,

И не последние, к несчастью, из людей.

Творя из чисел собственно руками,

Случайной верой падали к ногам,

Стуча по камню бронзы каблуками,

Ржавели вечн