Карма по-русски. Книга стихов

Сергей Пугачёв

«Карма по-русски». В настоящий поэтический сборник вошли произведения, написанные автором в период с 1991 по 2015 годы. Это ранние тексты в духе «локального сумбурлизма» и поздние работы, тяготеющие к традиционной русской поэзии. Книга содержит нецензурную брань.

Карма по-русски

Книга стихов

Сергей Пугачёв

Редактор Сергей Анатольевич Смирнов

Иллюстратор Сергей Анатольевич Смирнов

© Сергей Пугачёв, 2019

© Сергей Анатольевич Смирнов, иллюстрации, 2019

ISBN 978-5-4483-6112-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Карма по-русски

«Во всем пространстве от края и до края…»

Во всем пространстве от края и до края

Во всем масштабе прожитого дня

окажется вдруг странная кривая,

изображающая схемою меня,

на фоне ирреального ландшафта

парабола, как радуга-дуга,

как след подковы маленькой лошадки,

что галопировала резво на луга.

«Случайно. Однажды…»

Случайно. Однажды.

Ни болью, ни слабостью – недомоганьем

Встревожился кто то, а я ощутил.

Паслись тихо лошади где-то лугами

В затерянных пастбищах дальних светил.

Какие-то, странные, никем не замечены,

Из кресла едва различимые мной,

Купались в озерах зеленые женщины,

Плескаясь лазурью под алой луной.

Никто не проводит. Никто не встречает.

Уходят, ссутуливши спины, скорбя.

Их больше не вижу и не различаю

С тех пор, когда там я увидел Тебя.

Рондо

Весна обряды совершает

И под венцом весь мир уже

Но только что-то совы шарят

В моей истерзанной душе.

Наверно сваты оплошали

И время спутал атташе

Дрожу в объятьях зимней шали

Я на четвертом этаже.

Где окна праздником дышали

Ручьи журчали по меже

И солнце гордо возвышаясь

На запредельном рубеже

Светилом не было уже.

«Молчит задумчивая ночь…»

Молчит задумчивая ночь.

Свеча задута и забыта

Лишь тени мелочного быта

Скользят летучей мышью прочь.

Стекают кисти тонких рук

На омертвевшие страницы.

И букв чернеющих глазницы

Полны печали вечных мук.

Дыханье ночи и дрожит

Свечи негреющее пламя

Неумирающая память

Как тень над пламенем кружит.

И смотрит в ночь, быть может там,

Зажгутся снова, чьи-то свечи

И заструится человечий

Воск, раскаленный по строкам.

В глазницах вспыхнут огоньки

Далеких замыслов мерцанье

И пронесется прорицанье

Внутри теплеющей строки.

Пробуждение

Я слышал гимн и открывал глаза…

Туман над тихой речкой испарялся.

Мой сон редел, но я не просыпался

И ничего вокруг не осязал.

Слух отдохнувший – водяная гладь

Колеблется…, то рыбка вдруг плеснется,

кругами зыбь по телу разойдется

как будто разольется благодать.

За стенкой кто-то шаркнет и зевнет,

и дверь скрипучую тихонько приоткроет…

Пробирка ждет очередной анализ крови…,

а у часов закончился завод.

Я не просплю. Меня разбудит стук.

Тук-тук удары различаю пульса.

По венам кровь журчит привычным курсом,

но я ни ног не чувствую, не рук.

Вдруг мне причудилось: кровать уже пуста

Мороз. Сверкает снег, и режут лыжи

непрочный наст и что-то мною движет,

бегу, себя не чувствуя. Места

мелькают незнакомые… все дальше

я углубляюсь в лес, а за моей спиной

встают дубы столетние стеной,

и впереди руками кто-то машет…

Я съежился в кровати, задрожал,

открыл глаза, лениво потянулся,

ногою телевизора коснулся

и пальцем кнопку вкл. нажал.

Какой-то бред и кажется как будто

я это вижу все издалека:

сквозь белые густые облака

сегодня вечером, но завтрашнее утро.

Одиночество

Вверх запрокинув голову

Навстречу свету,

Я внемлю голосу,

Я жду ответа.

Начало не было

Так значит и не кончится…

Но что тогда предшествие всему

Откуда свет, что порождает тьму?

Откуда во вселенной одиночество.

Во всех местах, где только я умру,

Я знаю, жизнь на этом не закончится.

Я обрету покой и одиночество

Уже не