Последнее дело Красавчика Дика

Возле холма Красавчик Дик, ехавший, как обычно, во главе кавалькады, стремительно поднял правую руку. Четверо сопровождавших его бандитов остановили коней.

– Мистер Смизи просил поторопиться, – сказал Красавчик. Четвёрка непроизвольно поёжилась в сёдлах: если мистер Кристофер Смизи, эсквайр, всесильный железнодорожный магнат, «просил» кого-то из подручных что-то сделать – не исполнить такую «просьбу» было вредно для здоровья. – Старик Джексон – один из немногих, кто держится за свои акры, как голодный бульдог за кость. Остальных мы убедили. – Бандиты заухмылялись, вспоминая, как они «убеждали» фермеров в этих краях отдать свою землю за бесценок. В ход шли угрозы, ночные поджоги, порча посевов, угон скота. Бывало, что фермер упрямился. Тогда «случайно» встречали на ярмарке, нечаянно затевали с ним ссору (причём выходило так, что фермер сам оказывался «зачинщиком») и избивали; если фермер был здоров, силён и упорно сопротивлялся – калечили. Трём смазливым фермерским жёнушкам пришлось заплатить телом за тупость своих мужей. Мужья оказались на редкость тупы – двое попытались выследить банду Красавчика и отомстить. Кончилось это тем, что койоты получили прибавку к рациону, а метис Навахо Монтойя пополнил коллекцию копчёных ушей. Третий муж не стал испытывать судьбу, а продал участок, собрал манатки и, покачивая рогами, укатил вместе со своей кралей, которая, кажется, надолго разучилась смеяться, после того, как братва Красавчика посменно жарила её полсуток… Бандиты не стеснялись в средствах: шериф был закуплен с потрохами мистером Смизи, к тому же Красавчик Дик и его правая рука, здоровенный туповатый парень по прозвищу Индюшиное Копыто, числились помощниками шерифа. А уж сопротивления фермеров банда не боялась: великолепные наездники и стрелки, они могли впятером противостоять вдесятеро превосходящему отряду деревенского сброда.

– Убедим и этого! – прогудел Индюшиное Копыто. – Не будь я Индюшиное Копыто, старая задница завтра же продаст свою помойку.

Красавчик снова поднял руку, призывая ко вниманию и молчанию.

– Сегодня надо его дожать. Возможно, придётся действовать пожёстче. Главное, не переусердствовать и не прибить старикана. Он нужен мистеру Смизи живым.

…Красавчик Дик первым послал своего коня вскачь и перемахнул забор, точно на призовых скачках. Не останавливаясь, он метнул лассо и, не глядя, знал, что петля легла на один из столбиков. Следом за ним этот манёвр повторил Индюшиное Копыто: парень был невеликого ума, но силён и ловок, что есть, того не отнять.

Это был фирменный стиль пятёрки Красавчика. Заезжая в гости к фермеру, которого надо было убедить, они растаскивали его изгородь, давая понять, что земля уже не совсем его, а, значит, изгородь ему уже ни к чему.

– Кто вы такие? Что вы тут делаете? Убирайтесь вон! – От хозяйственных построек к ним вприпрыжку бежал пожилой, лет пятидесяти, мулат, всю одежду которого составляли простые парусиновые штаны и безразмерная рубаха неопределённого цвета, а ещё шляпа с гигантскими полями – без шляпы под здешним солнцем не наработаешь.

Это был работник старика Джексона, и все в округе, от мала до велика, звали его дядюшка Джек.

В правой руке дядюшка Джек сжимал тяжёлый мексиканский тесак-мачете.

– Пошёл отсюда, нигер! – бросил ему Билл Марч. Его брат-близнец Дон Марч ничего не сказал, но смотрел на разъярённого мулата с выражением изумления и презрения – словно перед ним вдруг заголосила коровья лепёшка. Оба близнеца Марча презирали всех, в ком текла хоть капля африканской крови, не делая различий между чёрными, как уголь, уроженцами Сенегала, смуглыми самбо и светлокожими окторонами, на чьё происхождение указывали одни только карие глаза и тёмные кудри. К индейцам они относились немногим лучше, хотя Навахо Монтойя был для них в первую очередь товарищем по безбожным делам, и только потом – индеец… точнее, метис..

– Я не нигер! – оскорбился дядюшка Джек, потрясая мачете. – Я – гражданин штата Техас! Мой дед получил вольную, моя мать была свободная женщина, а мой отец – белый… Так что…

– То, что твою мамашу нахлобучил «белый мусор», н