Раздумья

Когда б я мог себя заставить

Немного лени поизбавить,

Пожалуй, смог бы стать поэтом!

И чувства вечные при этом

Воспеть в стихах на суд молвы.

Словами слаще похвалы

Я описал бы мир суетный

И кислым критиком приметный

Обрел бы славу и врагов, —

Тандем двух слов – увы …таков!

Обрел бы деньги я и власть,

Завистников слепую страсть

И равнодушие тщедушных:

Мечтой – пустых и речью – скучных.

И смерти в ржавое лицо

Я бросил б колкое словцо,

Напомнив Старой о годах

И о спасительных Садах,

Где мысль о ней глупее брани.

Ведь верно – нет за гранью грани…

И в муках мыслью обретенной

Душою плотью не стесненной

Я поделился бы сполна…

Но гложет ум мне мысль одна

(Одна, но очень голодна!)

Так почему ж я не поэт,

А молчаливый раб сует?!

Ода юности

Вот и за сорок… Думал ли я прежде

Что годы вешние так скоры, так быстры,

Когда я юным мальчиком в надежде

Мечтал… И юности костры

Что бушевали жадные до жизни

В душе моей мятежной и простой…

Со мной ли было то?… Со мной?…

Зачем мне было всё изведать

Что мне судьба преподнесла,

Кому мне душу исповедать

Что скука суеты пуста,

Кому сказать, что волен я

Так же как прежде… но страшусь

Что в пламя юности поленья

Бросать я вовсе откажусь…

О юность! Дивная поэма!

Кто написал тебя такой?

Прекрасна ты как сад эдема!

Прекрасный сон, но не покой…

Теперь я должен встретить зрелость,

Познать её, с ней век делить.

Теперь нужна мне только смелость

Её желать и с нею жить…

Жизнь – игра

Не доигран спектакль, на фоне кулис

В колпаке шута умирал артист.

Вот собрались вокруг все артисты – друзья,

Кто в костюме лакея, а кто короля.

И у бездны холодной, стоЯ на краю.

Все слабея артист, начал повесть свою:

«Я играл всю жизнь. Много славных ролей

Мне пришлось сыграть на глазах у людей.

Их смешил я порой, не грустить помогал,

С своей совестью сердцем в ногу шагал.

Я играл для них, им всю жизнь посвятил.

Путеводной звездой мне из многих светил

Пала та, что светила из всех сильней,

Знал всегда наперед – она будет моей!

Тем лучам благодатным, именуемым роком,

Я распахивал сердце, дав дорогу потокам,

Чтобы людям потом, отдать их теплоту,

Чтобы в сердце носили частью звездочку ту…

Масок разных сменил я чужое лицо,

Людей чести играл, поиграл подлецов.

Был на сцене я разным: и умным, и глупым,

Иных я надувал, но и сам был надутым.

Был и злостью обуян, и страстью томим,

Многих гнал от себя, но и сам был гоним.

Был в компании шумной весел в хмеле удалый,

В одиночестве был… пройден путь в нём немалый…

В общем, многих играл, но не всех до конца,

Роль одна мне осталась – эта роль мертвеца…»

И ролям своим, подведя итог,

Он заплакал навзрыд, удержаться не смог.

И текли его слезы, и смывая грим,

Открывалось лицо, что скрывалось под ним…

Так лежал еще долго: свеж и умыт,

Губы в слабой улыбке, правый глаз приоткрыт.

Подмигнув на прощанье жизни прошлых ролей,

Он сдержал обещанье – сцену смерти своей

Он сыграл, но однажды, без повтора на бис,

И счастливым на сцене тихо умер артист…

Ода характеру

Что ж… Бедность не порок!

Но время – мудрости приток,

Вносит волной живой поправки.

Уж новые жизнь ставит ставки.