«Я смотрю на тебя …»

Я смотрю на тебя —

и мне хочется жить,

груз души потерять,

уронить под самшит.

Неба, небушка взгляд,

платья летнего цвет —

мне дорогу мостят,

не печатая смет.

Мой целебный родник

будто следом бежит,

снова рядом возник

ну и мне ли не жить?

Городской хламовоз

разрушает мой путь,

по Замкадью повёз

многотонную жуть.

Я смотрю на тебя,

слыша воздух лесной,

пусть меня матерят

все, кто здесь не со мной.

Ришелье

Все люди хотят поиметь свой кусок,

идёт ли здесь речь о музеях Тюссо,

о недрах земных, или просто о том,

что можно поймать на живца под кустом.

Все люди хотят быть царями горы,

как будто с горы им виднее шары —

куда, по гипотезе, можно свалить

на поиск ресурсов, прикончив свои.

Все люди мечтают о чём-то таком,

что бьёт, в аксиоме, добро кулаком —

строка получилась двойной, потайной,

похожей на плотную ткань подо мной.

Все люди как люди, а я – ришелье,

вид вышивки, часто на женском белье.

Но бабы как бабы, а ты – из богинь.

Люби, кого хочешь. Меня отодвинь.

Строка получилась пошлее, чем я.

Прости, я ажурный синоним шитья.

Шитьё грубовато – грубее, чем ты…

Пылай! Зажигай. Не хочу темноты.

На

Мне снилось, что нет

сторонних планет,

что наша земная обитель – одна,

и можно по ней

идти много дней,

до крайней развилки – на север и на…

Пошли меня на,

не надо любви,

но только скажи перед этим, что я

местами – весна,

не весь ледовит,

промокни в ручье, и пошли меня на!

Мне снилось, что я

сливаю моря

в петличную розочку из-под вина,

и едкая соль

спадает росой

на листья, на стебель, на берег и на…

Пошли меня на,

не бей, не жалей,

но только скажи, констатируй, что я —

Хоттабыч со дна,

спаситель морей,

дай штопор, дай пять, и пошли меня на!

Мне снилось, что ты

сажаешь мечты

в скелетные формочки вроде меня,

и каждая жизнь —

на треть фетишизм,

на треть эгоизм и на треть толкотня.

Пошли меня на,

используй под грунт,

но только скажи, тем и этим, что я —

на все времена

фундук Трапезунд,

возьми, расколи и…

Мне снилось, что мы…

ГОНОРАР

Новый год – какой-то… старый

у народных шатких масс:

под фанерные гитары

мокнет форма «Абибас».

Зря народ берёт за ворот

водку-рвотку, закусь-гнусь.

Что поделаешь – упорот.

Ну, хоть сам не упорюсь.

И ещё в соседнем доме,

стоквартирном, мужичок,

холостой патрон в обойме;

дальше кто-нибудь ещё.

Ночь забыта, лгутен гморген,

водка-рвотка, закусь-гнусь.

В стороне молюсь, о многом,