Пастушок. Роман

Григорий Шепелев

Музыкантка Ирка одна снимает двухкомнатную квартиру. В маленькой комнате она спит, а в большой стоит старинный рояль. И этот рояль ночью начинает тихо звучать. Кто-то нажимает поочерёдно несколько клавиш – одних и тех же, из раза в раз. Это происходит каждую ночь с полуночи до рассвета, в безлюдной комнате. Встать и приоткрыть дверь Ирка не решается. А однажды, двое её соседей, проникнув в её квартиру ночью и заглянув во вторую комнату, моментально находят там свою смерть…

Пастушок

Роман

Григорий Шепелев

© Григорий Шепелев, 2018

ISBN 978-5-4496-0337-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

Глава первая

Торговли не было даже после шести, когда мимо магазинчика повалил от метро народ. И это не удивляло – Восьмое марта уже прошло. Более того – наступил февраль, хоть все уж настроились на весну. Ирка и Лариска выпили коньяку. Ирка не любила этот напиток. До такой степени не любила, что если бы на Земле из всего спиртного остались одни только коньяки, ей пришлось бы сделаться трезвенницей. Не быть же кислой занудой! У неё было твёрдое ощущение, что пять звёздочек возбуждают унылое мозгоблудие ещё больше, чем три сосны.

– Уж лучше потерять с водкой, чем с коньяком найти, – заявила Ирка, вынув из-под прилавка конфету и творожок, чтобы основательно закусить, – это моё мнение.

– И моё, – вздохнула её напарница.

Скручивая с бутылки пробку, она посмеивалась. Ещё бы! Последние года три Ирочка и с водкой, и с коньяком, и даже без них тем только и занималась, что находила предельно странные вещи. Чего далеко ходить – не далее как вчера эта ненормальная, уступив своей сестре Женьке общую их квартиру, сняла какую-то конуру в Павловском Посаде. Когда всплывали детали, все ужасались. Первый этаж разваливающегося дома, в котором даже подростки уже спились!

– Так ты хорошо подумала? – в сотый раз спросила Лариска, опорожнив свой бокал и ставя его опять на прилавок, – твоя сестричка вроде взялась за ум! А то, что она купила альт-саксофон, беда небольшая. Может она два дня на нём поиграет, да и забросит! Я никакого не вижу смысла тебе от неё съезжать.

– В том-то всё и дело, что Женька взялась за ум, – объяснила Ирка, мучительно проглотив коньяк, – ей двадцать один. Ещё год назад у неё в башке свистел ураган, она без меня пропала бы! А теперь она – фельдшер на Скорой помощи. Почти врач! Когда к ней приходят парни, я не могу их уже гонять, как гоняла раньше. Кто я такая?

– Ты – старшая сестра! Да и при чём здесь какие-то её парни? Чем они могут тебе мешать? В квартире – две комнаты!

– Так ведь стены – одно название! – возмутилась Ирка, – всё слышно! Знаешь, как слышно?

– Ты что, завидуешь?

Ирка молча кивнула. Если бы не коньяк, она бы ответила, что ей стоны мешают спать. Но под коньяком любое враньё звучало коряво. Оно царапало рот.

– Дай-ка мне ещё разок поглядеть на её последнюю фотографию, – попросила Лариска, – я не успела внимательно присмотреться к правому глазу.

– Он не косит, как мой.

Достав из кармана юбки смартфон, Ирка отыскала требуемую фотку и показала её Лариске. Та удивлённо скривила свои блестящие губы.

– Слушай, одно лицо! Ну просто одно лицо! Ты на сколько лет её старше?

– Почти на семь. Без четырех месяцев.

– Обалдеть! Вы – просто близняшки! Но она больше, чем ты, похожа на Анжелику Варум. Знаешь, почему?

– Почему? – оскорбилась Ирка.

Ответа не прозвучало, поскольку дверь неожиданно распахнулась, и в магазин ввалился мороз с белой бородой. За ним вошёл покупатель, окутанный снежным облаком. Закрыв дверь, после чего облако опустилось к его ногам, он взглянул на девушек и сказал с нотками иронии:

– Добрый вечер! С прошедшим праздником, дамы. Или он всё ещё продолжается?

Торопливо спрятав бокальчики и коньяк, обе продавщицы приветливо засверкали всеми шестьюдесятью тремя зубами – у Ирки не было одного. Его сгубил кариес. Игнорируя горький опыт, Ирка оставшимися зубами вгрызлась в конфету. Её коллега, тем временем, вгрызлась по уши в кошелёк нез