«Мечется молча луна…»

Мечется молча луна

в звёздном отёке Квинке,

облаков беззвучная соната.

Истеричная тишина,

как будто горячим затылком

лежишь на запале гранаты.

«Я заразила сердце…»

Я заразила сердце

льдом жестоких снов

о счастье.

Я простудила душу

в лужах холодных слов

о страсти.

Мне нет возврата.

«   В губах мелодия кипит…»

В губах мелодия кипит,

сознание кривя улыбкой:

по пыльной лестнице обид,

сжимая осторожно скрипку,

как снег во сне, за мной летит,

прощая грубость и ошибки,

мечта.

«К роткая, дерзкая…»

К роткая, дерзкая,

О страя,

Р езкая,

О бветрившаяся душа.

Л укавый ребёнок со взрослыми слезами,

Е вангелия строчка, напитанная болью,

В ерная счастью, убитая любовью,

А нгел с дьявольскими глазами.

«Парусом рассветный бриз поймаю…»

Парусом рассветный бриз поймаю,

В твою честь из пушек дам салют,

Звёзды для тебя пересчитаю,

Под твоей улыбкою растаю,

Время для тебя остановлю

И трески тебе на завтрак наловлю

в синем океане.

Может быть, моё несчастье в этом?

Что ночами я почти не сплю

и уже почти хожу по грани,

И уже почти пишу сонеты,

И уже почти

Тебя люблю?..

«Исподлобья взглянула…»

Исподлобья взглянула

любовь,

с огнём подшутила

вновь,

так, что в сердце вскипела

кровь,

так, что в боли вздыбилась

явь.

«Вам очень легко…»

Вам очень легко

от того,

что я не люблю

никого,

кроме

Вас?

«Я ушла, забрав с собой…»

Я ушла, забрав с собой

шесть копеек и твоё сердце.

Шесть копеек – тебе звонить,

твоё сердце – с ним поиграть.

Шесть копеек – в мир иной

перешеек,

как шесть герцев

частоты гудков,

без которых жить

жутко.

Преступление – их отобрать

у нас с тобой.

«На моих ладонях усталых …»

На моих ладонях усталых —

голос твой тонкой нитью,

как тропинка в сугробах талых,

мною найденная по наитию.

«Ловлю…»

Ловлю

по всему небу

твою улыбку.

Что солнце?

Главное – твой смех.

«Под моим килем…»

Под моим килем

текут недели,

мешая запахи и образы

с обманом.

Воздушным шпилем

Санкт-Михаэля