Во всём виноваты Битлз

Макса Капитановского мы узнали в 1972 году, когда вдруг uз великолепного, гремящего на всю Москву «Второго дыхания» он переместился вместе со своими барабанами в юную, зеленую и неумелую еще «Машину». Дела у нас пошли в гору, однако счастье было недолгим: не проиграв и года, загудел Максим в Советскую армию, да еще прямо на горячую советско-китайскую границу.

Мы надолго расстались. Вернувшись со службы, Максим не сразу догнал «Машину», a сначала прошел сквозь строй советских ВИА «Добры молодцы», «Лейся песня» и иже с ними. А спустя годы все же вернулся к нам – правда, уже в качестве звукорежиссера. Кем и пребывает по сей день.

У Макса масса разнообразных достоинств. Одно из них – он великолепный рассказчик. Согласитесь, редко бывает, когда в компании просят: «Макс, расскажи про то-то и то-то», – отлично зная саму историю, но не в силах побороть искушение послушать ее еще раз.

Я понимаю, конечно, что рассказ рассказанный и рассказ, изложенный на бумаге, – совершенно разные веши. Но мне кажется, что Максовы истории могут свободно жить и в той, и в другой ипостаси. Не надо ждать от этой книги протокольного изложения событий. И если автор то и дело приподнимается над тусклым уровнем бытовой действительности – он имеет право на этот полет.

Сильная все-таки вещь – литература.

    Андрей Макаревич

Всё очень непросто

Школа выживания

Наша доблесть заключается не в том, чтобы не падать, а в том, чтобы подниматься после каждого падения!

(Конфуций)

Рокнролл – это образ жизни!

(Лепольд Захер-Мазох)

1989. Уже четыре дня мы находились в Германии на гастролях. Болтаясь с утра по центру Дрездена, я так устал что, увидев несколько столиков, выставленных из кафе прямо на полустёртый площадной булыжник, срочно «приземлился» на ближайший свободный стул. До концерта было ещё часов пять, я заказал кофе и стал озираться. Начало июня, погода шикарная, город цветёт, – короче, жалко было только что это не Париж, а гэдээрошный Дрезден.

На столике рядом с пепельницей лежал аккуратный блокнот с ручкой в петельке. На блокноте изображён какой-то герб и надпись «Schriftsteller». Так же называлось и всё заведение – «Писатель». Народу было довольно много, но контингент странноват: в основном мужчины, примерно моих лет (30 +). И почти все они сидели пили кофе, курили и что-то писали.

Кажется, я сообразил: это было кафе писателей. То есть, не просто заведение, где собираются литераторы, а место, где эти литераторы конкретно пишут. На меня уже косо посматривали. Схватил блокнот, отстегнул ручку, которая тут же вывела на первой странице: «Пожалуй, человеку, который никогда…

Пожалуй, человеку, который никогда не бывал на гастролях, невозможно понять, что это такое. Представьте себе, что половину времени вы проводите вне дома, то есть должны как-то питаться, сохранять здоровье (зимой часто без горячей воды) и, наконец, по возможности хорошо выглядеть, порою в самых антисанитарных условиях.

О личной жизни, разбитых семьях говорить пока не будем. В конце концов, такую жизнь мы сами себе выбираем. Но вот о сложных социальных отношениях: гастролирующий артист – окружающая среда (гостиницы, поезда, самолеты) можно рассказать немало интересного.

Я постараюсь познакомить вас с некоторыми секретами и маленькими хитростями школы выживания в экстремальных гастрольных условиях. Секретами, наработанными десятилетиями концертных командировок по самым отдаленным местам. Но хочу предупредить: НИ В КОЕМ СЛУЧАЕ не читайте раньше времени главу на странице 55 во избежание самых непредсказуемых последствий.

С возникновением групп и выходом их на профессиональную сцену, у подавляющего большинства людей (и не только работников сервиса) создался определённый стереотип гастролирующего музыканта: длинноволосый (а в просторечии – нестриженый), одетый в заграничное, непременно пьяный, гребущий деньги лопатой хамоватый ухарь, живущий для того, чтобы портить нервы нежным проводницам купейных вагонов и дежурным администраторам переполненных гостиниц.

Дело в том, что обычный командировочный или приехавший на отдых человек, прекрасно знающий, как