Часть первая.

«Опережение событий»

1.

Через полчаса в мою дверь действительно позвонили.

Я открыл. На пороге стоял человечек с небольшим чемоданом в руках. Человечек был узкоплеч и мал ростом, но выглядел очень ухоженно и даже, пожалуй, модно.

– Александр Николаевич, вам звонил я, – человечек ни секунды не сомневался в том, кто открыл ему дверь.

– Да-да. Проходите, – я посторонился, давая проход человечку.

– Благодарю вас.

Человечек прошел. Снял одна об одну в прихожей туфли, вопросительно взглянул на меня.

– Эээ… В комнату? – ответил я поднятым бровкам узкоплечего господина. Сейчас я был зол на себя за то, что даже не придумал, где принимать гостя. Те полчаса, что прошли в ожидании после такого внезапного звонка, я совершенно бесцельно слонялся по квартире и думал о чём угодно, только не об этом.

– Ну, или в кухню, – замялся я. Квартира у меня была достаточно просторная, но практически без мебели. Сидеть, конечно, лучше было на кухне.

– В кухню, так в кухню, – человечек повернулся и бодро направился туда впереди меня по длинному коридору. – Меня зовут Борис. Борис Шепетинский, – сказал он спиной. – Не слыхали?

– Мнэээ…

Нет, такой фамилии я не слыхал.

Вошли в кухню. Тут тоже все было без излишеств. Кресло-качалка, стол, угловой диван, пара стульев.

Гость поставил чемоданчик на угловой диван, сам бесцеремонно уселся в моё кресло-качалку и вытянул ноги.

– Не слыхали, – удовлетворенно сказал гость. – Ничего удивительного.

Я неловко улыбнулся.

– У вас, кажется, курят? – гость уже доставал пачку. Я кивнул и посмотрел, как далеко от человека, который представился Борисом Шепетинским, стоит пепельница. Пепельница стояла как раз. Я потянулся за своими сигаретами, но гость предупредительно протянул пачку. Я поколебался, но потом вытянул себе одну сигарету. Пачка была явно лучше моей, с незнакомым, богатым названием.

Я взял с подоконника коробок и зажег спичку.

– Итак, кто вам передал сведения про Маяки? – произнося это, гость ловко раскрыл свой чемоданчик, вынул из него пистолет и положил возле себя на стол. Стволом ко мне.

Спичка в моих руках догорела и стала жечь пальцы. Я остолбенело смотрел на пистолет. Спичка потухла.

– Вы курите-курите, – Борис одним движением выпрыгнул из кресла, зажег и поднёс зажигалку к сигарете. Затянуться я отчего-то не мог. Курить перехотелось.

– Ну что же вы, – Шепетинский не переставал держать поднесенную зажигалку. Он улыбнулся и дружелюбно склонил головку набок. – Александр Николаевич…

Усилием воли я взял себя в руки, потянулся к пламени сигаретой и, наконец, затянулся. Борис Шепетинский снова запрыгнул в кресло.

– В каком смысле? – я в оцепенении выпустил дым. Вопрос о Маяках я понимал очень смутно. То есть я понимал и что такое Маяки и вообще Борис не использовал в вопросе незнакомых слов. Но всё это не звучало для меня как-то осмысленно. Однако Шепетинский явно ждал ответа.

– Так в прямом, – сказал он. – В самом, что ни на есть, прямом.

Я посмотрел на ствол пистолета, из которого в любой миг могла выпрыгнуть смерть и незамедлительно меня убить. Мысль об этой перспективе сильно затрудняла для меня понимание происходящего.

– Вы не из библиотеки Конгресса США, – наконец сдавленно понял вслух я.

– Не из библиотеки. Вы совершенно правы, – человечек снова приветливо улыбнулся. – Но откуда я – не имеет совсем никакого значения, Александр Николаевич. Вы отвечайте, пожалуйста, на вопрос.

Он вел себя так, словно никакого пистолета на столе и не существовало.

– Ну? – повторил Шепетинский. – Так кто и когда вам передал сведения о Маяках?

Я посмотрел на человечка, и до меня наконец стал доходить смысл его вопроса. Если дело действительно в этом…

– Да никто мне ничего не передавал! – я почему-то вдруг решил, что убивать меня никто не собирается, и повысил голос.

– Правда? – спросил мой гость.

Я посмотрел на пистолет, потом решил, что чёрт с ним, с этим пистолетом. Я перевел взгляд на Шепетинского.

– Истинная, – ответил я как мог горячо. – Хотите, побожусь?

По всему было видно, что Борис не хотел, чтобы я побожился. Он ждал продолжения моего доклада. Я, пожав плечами, ока