Стульчики. Книга стихов

Марина Александрова

Для каждого – своя высота. Звука… Роста… Прыжка… Стремлений… Эта книга – попытка наполнить (или заменить?) высоту глубиной. Мысли… Чувства… Духа… Сомнений… Когда созерцание становится жизненной моделью, но жаждешь азарта и волнения стоящего на стульчике ребёнка; когда балансируешь между словом и музыкой, но готов отдаться стихийности – обретаешь credoустойчивость… Ты уже не зеркало… Ты амальгама…

Стульчики

Книга стихов

Марина Александрова

Иллюстратор Анастасия Братцева

Иллюстратор обложки Ия Иобидзе

© Марина Александрова, 2018

© Анастасия Братцева, иллюстрации, 2018

ISBN 978-5-4493-8723-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Жажда познания

Кто есть автор? Что он такое представляет из себя в тот момент, когда, преодолев все земные и космические трудности, Читатель – царь и бог библиотек – отказывается от библиотеки и берет в руки свою, окончательно выбранную им и полностью, кажется, принадлежащую ему книгу?

Может быть, автор – это писатель, рупор, всё знающий наперед до читателя и наставляющий его на путь прочтения текста? Да, может быть. Но такое уже было в традиции ХIХ века в повестях Ги де Мопассана, в обширных и заслуженно прославленных романах Оноре Бальзака. Традиция золотого девятнадцатого века литературы имеет мировую значимость, но она уже отдала всю новизну восприятия и ценна сейчас как кладезь художественного слова и мудрости. Однако tempora mutantur et nos mutamur iniis. Времена меняются, и мы меняемся вместе с ними. Традиция повествования должна была неизбежно измениться и изменилась, так как мы живем в XXI веке и скорости жизни поменялись: выросли, ускорились, замедлились. В зависимости от предмета рассмотрения, от точки отсчета. Из чего и кого состоит процесс чтения? – Автор – Читатель? – Нет. Не только. Если внимательно присмотреться, то в процессе чтения участвуют еще некоторые персонажи: Автор может распадаться на рассказчика (фиктивного или реального в действительности литературы), повествователя, который не тождественен рассказчику, а может быть сторонним, измысленным, придуманным, включенным Автором в цепь персонажей Книги. Задумка хитрейшего и искуснейшего версификатора может быть и должна быть весьма изобретательна и доведена до некой степени приблИженного совершенства.

Так возникает Литературная Игра. Так проявляется Философия Текста. И всё-таки нынешний практичный Читатель с полным правом может задать вопрос: ДЛЯ ЧЕГО автор пишет книгу? А я, мол, слышал, (я – продвинутый Читатель), что Автор вообще умер, как Творец! Некоторые критики говорят о «смерти автора», имея в виду, что в дискурсе XXI века Автор органически не может создать ничего НОВОГО. Принципиально НОВОГО в Литературе. Мол, всё уже было. Но каждый раз такая радикальная позиция подготовленного Читателя обрушивается так или иначе. По одной простой причине: радикальный Читатель упускает из виду одну важнейшую деталь – стержень Текста и Книги – Индивидуальность каждого Автора в мозаике других индивидуальностей. Нет и не будет второго И.С.Баха, хотя у И.С.Баха было много детей и они даже были музыкантами. Но они НЕ СМОГЛИ его даже повторить!

Сравнивать тексты Этой книги в предисловии с какими-нибудь текстами иных авторов было бы можно. Но не хочется красть возможность к размышлениям у Читателя. Намечу только основную линию, сплошную, а не пунктирную, посетившую меня во время чтения. Для этого стоит вернуться к первоначалу вопроса: Кто есть Автор? Мы уже попытались выяснить, кто есть автор в Литературе, в функционировании литературного произведения. Но нельзя не заметить, что в текстах книги Марины Александровой кроется нечто большее: Музыкальность сплетается с буквенно-вербальным семиотическим кодом, Текстом как последовательностью предложений и механизмом Игры. Автор играет на клавишах Знаний Читателя. Знания Читателя порождают его ассоциации. Ассоциации порождают Восприятие… Восприятие формирует картину мира Читателя… Его мозаику мыслей и действий. Действия бывают не только внешние: пошел, купил, про