Предисловие

С самого детства, я веду дневники, тетради и записи.

При любой возможности, я вкладывала в рифмы всё, что подвергалось анализу, и помещала в них всех, кто составлял для меня какую-либо ценность.

Стихи живут в глубине души. Это продолжение и часть самого себя.

Посвящая стихи человеку, происходит нечто вроде интимной близости с ним. Вспоминая его особые черты, может быть страхи, страсти или связующие вас параллели. О, скольким людям мною были написаны целые оды, Для каждой тысячной влюблённости я находила место для пары тройки самых проникновенных фраз, а для каждой одна тысяча первой, не доставалось ни строчки. Говорит ли это о моём легкомыслии? Эмоциональности? Поверхностности?

Растрачиваясь на эмоции, я всегда отдавалась жизни вся и без остатка, наивно полагая, что это и есть высшая глубина чувств.

Чувства глубокие не проходят со временем, об этом нам свидетельствует наша память.

Память избирательна, мы бы сошли с ума храня в мозгу каждую деталь. Мы никогда не вспомним того прохожего, что наступил нам на ногу десять лет назад, если только он не умудрился наступить на ногу писателю (или поэту) побудив последнего посвятить этому пару строк и навсегда застрять в его, писательском времени.)

Стихи не подвластны рамкам памяти или времени. В них увековечены моменты, люди, эмоции, ощущения…

Я всегда могу пролистать свой «альбом памяти» и вспомнить каждую черточку тех, о ком я когда то писала: вернуться в тот самый парк, посидеть на «той самой скамейке» или встретить рассвет «на той самой крыше». Пусть они давно позабыли мое имя, цвет глаз, звук голоса, я всегда располагаю личным телепортом в «тот самый момент».

Люди, места, моменты, что однажды возникли в моих рифмах, остаются навсегда в памяти, в сердце и в моём единственном постоянстве в виде стихов.

Плохой поэт

Я ужасно устала без цели

Я не знаю, о чем мне писать

Я плохой поэт, вы мне не верьте

Мои строки все невпопад

Я не знаю ни правил рифмы,

Не последовательности строк

И в любви своей я не нимфа

И в котлетах не Марьенгоф

Вольнодумство

Сломайте руку писателю

Что же мы с Вами увидим?

Фантомно и бессознательно

Он в сердце напишет книгу.

Закройте глаза художнику

Порвите мольберт и выбросьте

Как без сапог сапожнику?

Картины – он просто видит их.

А птицу, закройте в клетке Вы

Подрезав слегка ей крылышки

Она будет петь, считая дни

А вдруг крылья все таки вырастут?

Надежда – на завтрак сладкая,

Сменяется горьким ужином

Беспомощность – чувство стадное

А в стаде, мы так услужливы.

Поближе к друг-другу сплОтимся

Мы общей бедой повенчаны

Крысиное серое скопище

«Здесь сам за себя, но вместе мы!»

Останусь зловредной сказочницей

В палатах умалишения

Терзать Вас на части фразами

Без Вашего одобрения.

Мне нравится быть свободною

Систему для Вас лишь создали!

Беспутную, пьяную, гордую —

Меня – но, только не сложную!

Поэтам, есть два призвания

Сложить все свои оружия,

Набросить маску раскаяния

Смиренными стать, послушными.

Но, сердце поэта ветрено

А мысль бунтарски-дерзкая

За то, и слывут поэтами

Чьи доводы очень веские.

Расстрелы за вольнодумство?

Я смело приму пилюли!

Здесь нет моего вероломства,

Как ловить принцев

Для каждой золушки принц по заслугам,

Как каждой красотке, по размеру туфля

Он может быть другом, любовником, мужем

Да, хоть «три в одном», как Ваш кофе с утра.

Здесь, можете трижды Вы мерить корону,

Менять свой наряд, поварих на принцесс

Вас выдадут Ваши унылые рожи

Что в «быте проблем» Вас лишили чудес.

Начните готовить и петь спозаранку

Приплясывать в парках, любить всех детей

На завтрак не пиво, а только овсянка

А вечером фитнес, чтоб быть здоровей!

Попробуйте так же  интригу с периной:

Что может оставит у Вас синяки…

Мне Андерсен как-то шепнул, и Ундине

Как ловятся принцы, средь бездны пучин!

Как Бель, прочитайте волшебные книги

Лентяйкой, (свалив всё на веретено),

Проспите пол жизни и ждите интриги

И, если Вы та, то ей быть суждено!

То звезды к ногам, а