Час трутня

Денис Георгиевич Кащеев

Звездные рыцариНеправильное число #2

Продолжение романа «Неправильное число».

Можно улететь с Земли через полгалактики, но при этом родная планета все равно никуда от тебя не денется. Копившиеся веками предрассудки и стереотипы, страхи и надежды, горечь потерь и торжество побед – все это захочет переселиться вместе с тобой в новый мир и перекроить его по старым лекалам.

Оказывается, мало пережить конец света. Нужно еще оказаться достойным нового начала.

Впереди долгий и трудный путь, на котором подстерегают чудовища. И не только те, которые, сея смерть, бродят по дремучим лесам или узким коридорам корабля-ковчега, но и те, что гнездятся в твоем собственном сердце. Сумеешь их одолеть – останешься человеком, даже когда придет Час Трутня.

Денис Кащеев

Час трутня

Пролог

Десятый «Ковчег», четвертый день полета

Удар, сотрясший «Ковчег», был столь силен, что едва не сбросил Артема с койки. Полуцилиндр транспортной капсулы, служивший юноше постелью, внезапно ухнул куда-то вниз и в сторону, и на миг Артему даже почудилось, что каюта перешла в режим невесомости. Юноша только и успел помянуть недобрым словом их новоиспеченного капитана – кому еще из офицеров корабля придет в голову посреди ночи баловаться с гравитацией? – как ложе стремительно вернулось на свое законное место, больно ударив при этом хозяина по локтю выступающим металлическим краем. Юноша не сдержал вскрика, и в следующую секунду в каюте погас свет.

Артем застыл, вжавшись всем телом в койку и вцепившись пальцами в холодный край, только что нанесший ему предательский удар, прислушался: кругом было тихо, как в могиле. Брр, пожалуй, не самое уместное сравнение!.. Левой рукой юноша осторожно ощупал сбившееся одеяло, затем стену возле кровати – сам не особенно понимая, зачем это делает. Ну, по крайней мере, он убедился, что стена была на месте. Не без волевого усилия разжав пальцы, стискивающие край койки, Артем медленно опустил правую руку вниз – пол также оказался там, где ему и полагалось находиться. С шумом выдохнув (на вопрос, дышал ли он все это время, юноша с уверенностью бы не ответил), Артем рывком сел на кровати, свесив босые ноги. Аккурат в этот момент свет вновь зажегся.

Был он тускл (контур входной двери, расположенной в двух метрах от изголовья койки, просматривался еще хорошо, а вот, например, дверца санузла в противоположной стене – уже нечетко), но все же в первый момент юноша невольно зажмурился, а когда снова открыл глаза, уже знал, что следует делать.

– Рыя! – выкрикнул Артем, обернувшись к плоскому экрану на стене.

Несколько секунд – невероятно долго по местным меркам – ничего не происходило, но затем на экране все же появилось изображение хрупкой черноволосой восточной девушки в такой же, как и у всех здесь, на «Ковчеге», серой форменной куртке, но отличавшейся от прочих полудюжиной золотистых нашивок. Это и была Рыя, она же Рыа, она же Луя – непривычно звучащее для русского уха имя каждый слышал, и произносил немного по-своему. По-тайски оно, вроде как, означало «Лодка» или «Корабль». По сути, Рыя и являлась кораблем – искусственным интеллектом, то ли царствовавшим, то ли прислуживавшим на «Ковчеге», всегда являвшимся по первому зову, в каюты – на экране, в остальные помещения – в виде внешне неотличимой от живого человека голограммы.

– Слушаю, Артем!

С хозяйкой «Ковчега» явно было что-то не так. «Она не улыбается!» – осенило внезапно юношу, и вот тут-то ему и сделалось по-настоящему страшно: за все время полета Рыя еще ни разу не показалась экипажу без широкой белозубой улыбки, она у них даже во что-то вроде поговорки вошла: что, мол, скалишься, словно Рыя?

– Ч-что происходит? – выговорил он, закашлявшись.

– «Ковчег» подвергся внешнему воздействию неустановленного характера, – ровным, но почему-то совсем не успокаивающим голосом ответила с экрана девушка. – Энергообеспечение осуществляется на уровне трех процентов от нормы. Мы потеряли ход и фактически легли в дрейф.

– Не понял, – нахмурившись, мотнул головой юноша. – Мы с чем-т