Дети Третьего рейха

Татьяна Фрейденссон

Герои этой книги – потомки нацистских преступников. За три года журналист Татьяна Фрейденссон исколесила почти полмира – Германия, Швейцария, Дания, США, Южная Америка. Их надо было не только найти, их надо было уговорить рассказать о своих печально известных предках, собственной жизни и тяжком грузе наследия – грузе, с которым, многие из них не могут примириться и по сей день. В этой книге – не просто удивительные откровения родственников Геринга, Гиммлера, Шпеера, Хёсса, Роммеля и других – в домашних интерьерах и без цензуры. За исповедями этих людей – вечные темы добра и зла, любви и ненависти, прощения и проклятия.

Татьяна Фрейденссон

Дети Третьего рейха

Глава нулевая

Кино и немцы. Начало

Идея сделать документальный проект о потомках главных нацистов Третьего рейха пришла мне в голову лет в пятнадцать-шестнадцать. Стало интересно: а как жили люди по ту сторону нашей Великой Победы? Как вообще можно жить, зная, что твой отец, к примеру, уничтожил несколько миллионов человек? С каким ощущением ты просыпаешься утром в новой стране, сменившей Третий рейх, – стране, в которой твой некогда всемогущий папочка объявлен преступником, а ты сам отныне – нацистский выродок? Как тебя встречают в школе? Где теперь твои мамки-няньки, где твой замок, где, в конце концов, могила твоего отца? Ах да! Могилы-то нет. Отца повесили, пепел развеяли, а тебя, маленького арийского ангелочка, отдали в приют.

«Все темы в мире уже придуманы и отработаны. Найди нужный ракурс» – учат редакторы новичков-авторов. Мне казалось странным, что, включая 9 мая в 10 утра трансляцию парада на Красной площади или глядя в небо с разрывающимися фейерверками вечером того же числа, никто из окружающих не задумывался о том, а что происходило в эти весенние дни 1945 года в стране, переставшей быть Третьим рейхом. Вряд ли наши отцы, деды и прадеды задавались этим вопросом. Но мы, далекие от всей этой крови, грязи и разрухи? Неужели просто не любопытно? Или, может, человечество мыслит главами? Нюрнбергский процесс жирной точкой ознаменовал финал жуткой военной истории. Но ведь для кого-то это стало началом.

Шестнадцатого октября 1946 года десять нацистских преступников, приговоренных трибуналом к повешению (рейхсляйтер Роберт Лей, глава Германского трудового фронта, покончил с собой до начала Нюрнбергского процесса, рейхсмаршал Герман Геринг – после процесса, за несколько часов до казни, а рейхсляйтера Мартина Бормана, которого так и не нашли, приговорили заочно), были казнены в спортзале нюрнбергской тюрьмы. Альберт Шпеер, министр военной промышленности Третьего рейха, приговоренный к двадцати годам заключения, сделал в дневнике такую запись через день после казни товарищей: «Всё здание [тюрьмы] поглотила тишина. Но атмосфера странным образом изменилась. Кажется, напряжение ослабло, как будто целью обеих сторон было пережить этот день, 16 октября, и после долгих месяцев напряженного труда они, наконец, стали спокойнее. Даже охранники стали спокойнее»[1 - Шпеер А. Шпандау: тайный дневник. М.: Захаров, 2010. С. 17. (Далее – Шпеер. Шпандау.)].

Мир окончательно закрыл для себя войну. А дети и родственники высокопоставленных нацистов открыли для себя много нового: теперь они потомки самых страшных преступников двадцатого века – по их венам течет кровь монстров, из зеркал на них смотрят самодовольные лица отцов, и рано или поздно «дурные» гены могут дать о себе знать.

Поработав некоторое время производителем документальных фильмов для Первого канала, я, наконец, рискнула «толкнуть» свою заявку туда. Казалось, что, сделав десяток достаточно успешных документалок как автор, режиссер и продюсер, я, наконец, могу претендовать на особый проект, который станет, как любят выражаться телевизионщики, моей визитной карточкой.

Итак, я ждала ответа от Первого, очень надеясь и ни на что не надеясь одновременно.

Прекрасно помню этот день – 21 мая 2010 года. Звонок сотового. По экрану телефона поползла фамилия сотрудника Первого канала, которому я отдала заявку на съемку фильма.

– Тань, я по поводу «Детей нацистов»… – неуверенно нач