На пороге

Юрий Александрович Никитин

Контролер #1

Владимир Лавронов, доктор наук, со скальпелем в одной руке и пистолетом в другой, действует в мире завтрашних идей, хай-тека, биотехнологий, в стремительном ритме современной жизни с ее идеалами, близостью бессмертия, сингулярности, сетевыми и религиозными войнами, локальными конфликтами и мятежами… и постоянно сталкивается с новыми вызовами глобальных рисков, какие просто не могли существовать раньше.

Обреченный на смерть неизлечимой нейродистрофией, он решается на рискованнейшую операцию. Но никто, кроме нас, читателей, не ожидал, что результат получится неожиданным.

Юрий Никитин

Контролер. Книга первая. На пороге

© Никитин Ю., 2016

© ООО «Издательство «Э», 2016

* * *

Турчину, Батину, Ицкову – трем китам отечественного трансгуманизма!

Часть I

Глава 1

Катенька так проголодалась, что набросилась на еду, как проснувшийся после зимней спячки зверек, тощий и ослабевший, почти глотала, разжевывая кое-как, подавилась, начала икать так смешно, что я жизнерадостно заржал.

Она бросала лютые взгляды, но как ни давила икотку, та не унималась, а сказать дурацкое «Икотка-икотка, перейди на Федотка, а с Федота на Якова, а с Якова на всякого» отучали еще в детском садике, дескать, нельзя за свою дурость заставлять расплачиваться других даже в нелепом пожелании диких людей, что дошло из времен не то Петра Грозного, не то вообще питекантропья.

– Чего… ржешь? – просипела она перехваченным горлом.

– Мило, – сказал я в восторге. – Тебя даже подбрасывает! Как игрушечного хомячка!

– Твоя печка… плохо готовит, – выдавила она. – Можно… припаять срок… за… такое… вредительство… народному здоровью.

– Выпей воды, – посоветовал я. – Или дать водки? Что у вас на тусовках сейчас в тренде?

Она набирала воздуха и, раздув щеки, как бурундук на заготовке зерен, терпела, но через несколько секунд ее снова подбрасывало, и она с шумом выпускала воздух, сдуваясь, как проколотый шарик, становясь такой маленькой и жалобной, что хотелось ухватить и сунуть в нагрудный карман, а туда иногда сверху запускать палец и щекотать ей пузо.

Я наслаждался, рассматривая почти с нежностью. Все-таки как ни давят нас женщины своим феминизмом и как мы им ни подыгрываем, чтобы лучше и активнее работали, и вообще чтоб в дурном азарте все делали за нас, а мы полежим на диване, нам надо копить силы для спасения мира, однако же эволюцию не отменишь, в каждую клетку нашего тела вбила свои законы.

Ей уже или все еще двадцать четыре, замужем, но ее пока что еще зовут не Катериной и даже не Катей, а Катенькой, как ребенка. И когда смотришь на милые мелкие черты лица, вздернутый носик, капризно вздернутую верхнюю губу, хотя сама Катенька ничуть не капризная, видишь жалобный вид, узкие женские плечи, а взгляд из-за ее дюймовочности всегда снизу, так что любой мужчина готов ухватить ее на руки и нести через лужи, лаву и минные поля… то да, понимаешь, что это Катенька, Катюнчик и все такое, но никак не Катерина.

– А ты почему не отвечал на звонки?.. По глазам вижу, сбрешешь!..

– Тебя ждал, – великодушно ответил я. – Сидел у окошка, подперши рожу ладошкой, и ждал. А когда уходила утром, платочком махал вслед.

– Свинья, – сообщила она. – Платочком махал!.. А у тебя есть платочек?.. Небось соплями о землю бьешь так, что почва трескается, а в Непале снова землетрясение. Или цунами.

Я добродушно улыбался.

– Не-е-ет, я в этом деле настоящий эстет!.. Как йог, выдуваю по очереди из каждой ноздри, красиво и артистично зажимая другую. Показать?

– Свинья, – повторила она. – Не видишь, я питаюсь? Хотя чего от тебя ждать, такого грубого, будто и не ботаник.

– Я тоже тебя люблю, – сказал я. – Кофе?.. Или сразу в ванну? Я там набрал для тебя воды. С ароматами, как ты любишь.

– Давай кофе, – потребовала она. – Допью в ванной. И бутерброд побольше!

– С салом?

Она округлила глаза.

– Что? Я называю это рыбой!

В ванне нежилась недолго, характер не позволяет разлеживаться, а дома, как призналась однажды, вообще ванну никогда не