Теплый год ледникового периода

Роман Валерьевич Сенчин

2012 год наверняка будет назван будущими исследователями переломным в истории России начала XXI века. Действительно, именно тогда произошли заметные, не исключено, что и необратимые изменения в общественно-политической жизни страны; Россия шагнула то ли на новую ступень развития, то ли откатилась на столетие назад. Так или иначе, 2012-й выделился на гладком фоне эпохи стабильности или, как еще называют годы путинско-медведевского правления, ледникового периода.

Статьи и заметки Романа Сенчина, включенные в эту книгу, одна из первых попыток не только фиксации, но и анализа произошедшего в стране в ушедшем году, а точнее, с декабря 2011-го, когда перелом стал обретать реальные очертания, по ноябрь 2012-го, когда наметившаяся было политическая весна в России, сменилась новой зимой

Роман Сенчин

Тёплый год ледникового периода

С утреца

Типа фантазия

Опять разбудили сирены. Нащупал телефон, засветил дисплей. Половина седьмого. Служащие двинулись к офисам… Сколько говорили о Большой Москве, планы всякие публиковали. Ну отстроили её, набили министерствами, комитетами, а центр не разгрузился… Структура государства всё усложняется, штаты бухнут. Недавно видел статистику: сорок восемь процентов трудоспособного населения работает в госструктурах. Из них тридцать два – в Москве.

Сиренят «скорые» и «пожарные». Это давний способ преодолеть пробки. Заказываешь спецавтомобиль и на нем по спецполосе несёшься на работу. Ну, не несёшься, но и не стоишь безнадежно в веренице простых смертных… Лет десять назад, когда почти на всех улицах появились спецполосы, и резко увеличилось число «скорых» и «пожарных», было ощущение, что где-то случилось страшное. Но потом узнали про этот бизнес, привыкли… Иногда президент, премьер, глава МВД требуют прекратить подобный цинизм, устраиваются облавы, но изменений нет. Вообще изменений почти нет ни в чём. Ни в плохом, ни в хорошем…

Оттягивая момент, когда поднимусь, вспоминаю, что снилось. Во сне я шёл по хакасской степи. Хорошо шёл, быстро, не уставая. Загребал руками ковыль, как воду. Впереди были синие горы, а под ними, я знал, Енисей. Бешеный, страшный, только что вырвавшийся из щелей плотины… Зачем-то мне надо было туда, к Енисею, к плотине… И не только этой ночью. Часто снится одно и то же. Уже как кошмар воспринимается. Нет, во сне приятно, и я, кажется, всхлипываю от счастья, а вот когда думаю о сне наяву…

Чёртова информация. Уже лет пятнадцать, ещё с той давней аварии на Саяно-Шушенской ГЭС, временами начинают трезвонить, что плотина вот-вот обрушится, что вся она в трещинах; высчитывают, какую территорию затопит. В зону затопления неизменно попадает и та деревенька, в которой живут мои старенькие родители.

Ведь сколько раз специалисты опровергали трезвон, доказывали, что ничего плотине не угрожает, а эти всё парят и парят мозги россиянам… Правда, говорят, что ГЭС работает уже давно на десять процентов своей мощности (алюминиевый комбинат едва способна питать энергией), но это уже другая проблема. Так или иначе, Абакан, Минусинск и окрестные поселения без света почти не сидят. К регулярным отключениям на час-два давно привыкли.

Что ж, пора. Встаю, потягиваюсь. Суставы хрустят, остатки мышц ноют. Пятьдесят два года, это хоть и немного, но и не юность… В правом боку лежит булыжником печень, над тазом висят переспелыми грушами почки, в груди хрипит и булькает, горло, хоть и бросил курить уже пять лет назад, вечно забито слизью… Впрочем, на вид мне лет тридцать пять примерно. Вообще сегодня сложно увидеть так называемого солидного мужчину. Давно в моде поджарые, стремительные, мобильные. Крупные попросту не выдерживают…

Недавно, к примеру, такой переполох вызвала смерть Первого сверх-вице-премьера Игоря Сечина – прямо во время переговоров о поставках газа в республику Вануату он потемнел и повалился со стула. Сначала подозревали, что это отравление, но в итоге появилось правительственное сообщение, что причиной смерти стала сердечная недостаточность. В народе шепчутся: сильно Сечин переживал, что снова не его выдвинули на пост президен