Превращение

Рэй Дуглас Брэдбери

«Прежде чем Стив успел встать со своего кресла, они ворвались в комнату, схватили его, зажали рукой рот и потащили, обмякшего от ужаса, вон из его маленькой солнечной квартирки. Он видел проплывающий над ним потолок с растрескавшейся штукатуркой. Отчаянно мотая головой, он освободил рот и на мгновение, когда они силой вытаскивали его из квартиры, увидел стены своего тихого жилища, увешанные фотографиями сильных мужчин из журнала «Сила и здоровье», а на полу расшвырянные в ходе короткой схватки номера детективных комиксов, которые он читал, когда за дверью послышались их шаги…»

Рэй Брэдбери

Превращение

Прежде чем Стив успел встать со своего кресла, они ворвались в комнату, схватили его, зажали рукой рот и потащили, обмякшего от ужаса, вон из его маленькой солнечной квартирки. Он видел проплывающий над ним потолок с растрескавшейся штукатуркой. Отчаянно мотая головой, он освободил рот и на мгновение, когда они силой вытаскивали его из квартиры, увидел стены своего тихого жилища, увешанные фотографиями сильных мужчин из журнала «Сила и здоровье», а на полу расшвырянные в ходе короткой схватки номера детективных комиксов, которые он читал, когда за дверью послышались их шаги.

Теперь он, как мертвый, обмяк между этими парнями. Долгое время ему было настолько не по себе от страха, что он не мог даже пошевелиться и висел мертвым грузом, пока они вытаскивали его на ночной воздух. И Стив думал: «Все это неправда, это же Юг, я белый, они белые, но они пришли ко мне и схватили меня. Такого не может быть. Так не бывает. Что случилось с этим миром, если такое может произойти?»

Потная ладонь зажала его рот, и они потащили его через лужайку, встряхивая, как пьяного. Он услышал, как кто-то, легкомысленно усмехнувшись, сказал: «Добрый вечер, мисс Ландрисс. Это наш друг Стив Нолан. Опять напился, мэм. Да, мэм!» И все засмеялись своим притворным смехом.

Его бросили на заднее сиденье машины, туда же с обеих сторон нырнули двое мужчин и зажали его между собой, словно заложив между страницами книги в жаркий летний вечер. Машина, покачиваясь на рессорах, отъехала от тротуара, и тогда голоса начали говорить, а рука убралась со рта Стива Нолана, так что он смог облизнуть губы и посмотреть на своих похитителей безумно моргающими, остекленевшими глазами.

– Ч-что вы собираетесь со мной сделать? – выдавил он, отчаянно упираясь ногами в пол, будто пытался таким образом остановить машину.

– Стиви, Стиви, – медленно покачал головой один из этих людей.

– Что вы хотите со мной сделать? – закричал Стив.

– Ты знаешь, чего мы хотим, парень.

– Выпустите меня отсюда!

– Держите его крепко!

Они мчались в темноте по проселочной дороге. По обеим сторонам стрекотали сверчки, луны не было, светились лишь бесчисленные звезды в теплом и черном небе.

– Я ничего не сделал. Я вас знаю. Вы чертовы проклятые либералы, чертовы коммунисты! Вы собираетесь убить меня!

– Мы и не думали убивать тебя, – сказал один из людей, участливо и до ужаса нежно похлопывая Стива по щеке.

– Вот я, – сказал другой. – Я республиканец. А ты, Джо?

– Я? Я тоже республиканец.

И оба по-кошачьи улыбнулись Стиву. Он так и похолодел.

– Если это из-за той негритянки, Лавинии Уолтерс…

– Кто-нибудь что-нибудь говорил о Лавинии Уолтерс?

Все переглянулись в полном удивлении.

– Ты что-нибудь знаешь о Лавинии Уолтерс, Мак?

– Нет, а ты?

– Ну, я слышал, что вроде недавно у нее родился ребенок. Ты про эту Лавинию?

– Постойте, постойте, послушайте, ребята, послушайте, остановите машину, и я все вам расскажу про эту Лавинию Уолтерс…

Язык Стива дрожал, облизывая губы. Расширенные глаза застыли от ужаса. Лицо побелело, как обглоданная кость. Он был похож на труп, зажатый между потными, навалившимися на него парнями, нелепый, несуразный, вытянувшийся от страха.