Данаида
Юлия Скуркис
Александр Соловьев
Заветная мечта человечества о бессмертии обрела техногенное воплощение. В «Меморис» реинкарнируют самых достойных представителей социума.Много ли таковых среди неоаристократии? Баронесса Ту-Ре-Анна Кид пессимистична в оценке своего окружения, но ее устраивает существующий порядок вещей.Неожиданное покушение вырывает Анну из привычного великосветского круговорота. Ей предстоит выяснить, кому и для чего понадобилась ее смерть, и распутать узел политических интриг.
Данаида
Юлия Скуркис
Александр Соловьев
© Юлия Скуркис, 2018
© Александр Соловьев, 2018
ISBN 978-5-4493-7246-8
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Бабочка Данаида-монарх (лат. Danaus plexippus) из семейства нимфалид — уникальный вид, способный хранить генетическую информацию о месте рождения и передавать ее потомкам вместе с механизмами ориентации, помогающими безошибочно находить маршрут миграции.
Энтомологическая энциклопедия
Душа есть одна из бесконечного множества вещей, остающихся в том случае, если устранить все смертное.
Иммануил Кант
Часть первая
ПРИЮТ ОБЛАКОВ
Филипп не добежал до развилки, прижался к стене тоннеля: кто-то пробирался навстречу.
Куда теперь? Позади полсотни метров прямого коридора. Боезапас почти на нуле, надо срочно пополнить, а вокруг ни трупа.
Бота-разведчика он потерял час назад, считай – ослеп. Удивительно, что его самого до сих пор не обнаружили. Похоже, в «Лабиринтах Минотавра» здорово поубавилось противников. Впрочем, достаточно и тех, что выжили. Здесь каждый за себя и каждый, кто встретится, – враг. Убей или умрешь.
Филипп замер, прислушался. Правую гарнитуру повредили в первой же схватке, левая – периодически барахлила. Повезло, что выстрел прошел по касательной, попали бы в лицевой щиток – и поминай как звали.
Из примыкающего коридора вылетел бот-разведчик, в ту же секунду Филипп вскинул автомат. Оптика приблизила изображение – на лобовой пластине герб Лестриджей. «Добро пожаловать, Айзек!» – Он дал короткую очередь. Бота отбросило и с лязгом припечатало о стену.
Филипп кинулся вперед. Когда жерло ответвления оказалось в двух шагах, навстречу выскочил Айзек Лестридж. Его костюм выглядел таким же потрепанным, как и у Филиппа: нагрудные пластины оплавлены, а защита на ногах исчерчена рваными бороздами.
Противники замерли друг против друга, целясь в лицевые щитки. Айзек медленно поднял свободную руку в знаке приветствия, но оружие не опустил. «Объединиться? – Филипп ответил на приветствие. – Неплохая идея». Оба подняли забрала. Айзек выстрелил.
1
Алый флаер-кар несся вдоль побережья над полотном трассы Восток-Запад. Навигатор прокладывал маршрут, автопилот вел машину.
Анна, откинувшись на спинку сиденья из натуральной кожи – ужасное варварство и одновременно самый шик и признак благосостояния, – разглядывала кучевые облака. Ветер уже менял направление и гнал к берегу туманную пелену. Анна посмотрела на таймер – через двенадцать минут хлынет ливень. На всякий случай она увеличила мощность поля купола. Обтекатель неожиданно исказила волна люминесценции, защитный контур дрогнул, и техосмотр из нижних строк списка наиболее важных дел переместился на верхние. Помнится, когда приказал долго жить ультрафиолетовый фильтр, Анна получила солнечные ожоги. Ее любовь к жаркому климату и поездкам вдоль моря плохо сочетались с бледностью кожи, присущей северянкам. Она могла бы сменить облик и не единожды: финансовое положение позволяло, но собственная внешность ее вполне устраивала.
На втором сидении лежал последний номер журнала «Богатые и знаменитые» с ее фотографией на обложке и развороте – подарок для материнской коллекции. На бледном аристократическом лице Анны резко выделялись ярко-алые губы. Шелковый шарф того же оттенка охватывал шею, достойную Нефертити. Темные стекла очков из летней коллекции Зибо – ретро-стиль, роговая оправа и никакой электронной начинки – слегка бликовали на солнце. Снимали на побережье, не в студии. Это привлекло