Прикоснусь к тебе словом хорошим

«Ты со мной, и с тобой ничего не случится…»

Ты со мной, и с тобой ничего не случится,

На платке твоих слёз затеряется вздор,

Свяжет души любовь, и тогда покорится

Наш с тобой Эверест перекрученных чувствами гор.

И твой крик, что в тебе затаился годами,

Ты сорви с острых скул покорённых вершин,

Чтобы с лёгкой руки говорить с небесами,

Не пугаясь возможностей страшных лавин.

«Солнцем нарисованный букет…»

о.к.

Солнцем нарисованный букет

В твоих руках, женщина моя,

Улыбайся, мой ясный свет,

Я дарю его для тебя.

Победа над временем

Даёт нам с тобой желание,

Мы с редким наслаждением

В обоюдном сегодня понимании.

Любовный шёлк нежен,

Искусство изменять мир

Нами обогащён и поддержан,

С букетом, нарисованным одним из светил.

«Восковая фигура лета…»

Восковая фигура лета…

Мы с тобой распределяем дела.

Вертится голос на ткани света

В добром здравии и полного ума.

Верившие друг в друга,

Раздаём с улыбкой оптимизм.

Ты – мой товарищ и верная подруга,

Я – встроенный в твоё сердце механизм.

Облегчение бомбардировок быта

Сопутствует нашему настроению.

Тот, кто начинал у разбитого корыта, —

Противник пятому измерению.

Мы не замахиваемся на богатство —

Несём свою «подъёмную» ношу,

И распределение не напрасно:

Делает дом хорошим.

«Печаль, что сорная трава, …»

Ольге

Печаль, что сорная трава, —

Сердечную начинку вяжет.

И говорят твои глаза:

«Не надо, милый, Бог накажет.

Нам прошлого уже хватает.

Действительность – священный дар,

Она пока что принимает

Располагающее к нам,

Пока ещё мы на двоих

Выносим лихорадку лет.

Печаль – безмолвие и крик,

Предупрежденье и ответ.

Разбрасывать и собирать

Нам всё же повезло с тобой.

Мы можем вместе поскучать,

И посмеяться над собой.

«Поверь мне на слово, родная…»

Поверь мне на слово, родная.

Такой, как ты, им поискать,

И, в зависти своей блуждая,

Им просто нечего сказать.

Их возмущённый эгоизм

Закис на чеховской диете.

И отвлекаемый снобизм

Даёт одышку в высшем свете.

Не закрывай своё лицо

Под слёзной и обидной фразой,

Им, обречённым, всем дано

Марать лукавством и заразой.

Нам добродетель даст ответ,

Как подлинное принимая

Весь наш таинственный секрет.

Поверь мне на слово, родная.

«Слишком много твоей души во мне…»

Слишком много твоей души во мне,

Светлых помыслов и честной любви,

Ты костёр мой, зажжённый во мгле,

Вложенный памятью в глаза мои.

Ты имеешь право быть первой.

Женщина, солидарная с будущим,

Всегда остаётся необыкновенной,

Держа руку на пульсе бушующем.

Мы чеканные на двух сторонах медали,

Не подбрасываем её в небо.

Я категоричный в твоём идеале,

Оставляю за собой трудное дело.

Потому что жизнь, сделавшая нас,

Определила дальность нашего полёта,

И  что принято – как наказ.

Не должна делать резкого поворота.

«Поцелую тебя я спящую…»

Поцелую тебя я спящую

На остатке нашей взаимности,

Ты была в эту ночь настоящая,

Освобождённая от примитивности.

Я теряю тебя с сожалением,

Ты моя духовная смерть.

Жизнь  как рукопись с изменением,

Нельзя вычеркнуть и стереть.

Оправдание – черта слабости,

К сердцу приставленный пистолет,

Я нажал на курок от усталости

В унизительный свой побег.

Поцелую тебя я спящую

И закрою за собою дверь.

Я стрелял в тебя настоящую,

В тупике будто загнанный зверь.

«Первый росчерк о любви…»

Первый росчерк о любви,

Как кровавые ботинки,

Натирают нам ступни,

Оттого, что кайф в притирке.

От адамовых раздумий

Евой, надкусивший плод,

Вдруг пронзил любовной пулей

Сердце, полное пустот.

Белозубый рот сконфужен,

Где в подтексте всех утех

Самый главный обнаружен

Сладостный оргазм как грех.

Вдохновлённые пороком,

В божьей милости застыли.

В позе горького урока

Душегубами прожили.

И любовь паденьем стала

В массе пагубных людей.

Исключением ломала

Представление о ней.

«Ночной озябший поцелуй…»

Ночной озябший поцелуй