Его апатия

Чингиз Акифович Абдуллаев

Дронго #52

Это – одно из самых необычных дел Дронго. Дело, которое на первый взгляд кажется абсолютно безнадежным. Можно, конечно, сдаться перед слезами и мольбами женщины, уверенной в невиновности близкого ей человека! Но… как помочь тому, кто самолично подписал признание в совершении множественных убийств? В том числе – убийства ребенка?.. Дронго начинает задавать вопросы – и быстро понимает, что концы с концами в этом «деле об убийстве» попросту не сходятся. Однако спасти невиновного можно, только если за считанные дни найти настоящего убийцу, о котором пока что не известно ничего…

Чингиз Абдуллаев

Его апатия

Вы часто поощряете меня: «Пиши больше о своей жизни, не бойся откровенничать!» Но ведь нельзя сказать, что я не был откровенным. Мои рассказы – это до некоторой степени признание в том, что я пережил. Но вам этого мало. Вы толкаете меня на другое: «Делай самого себя героем рассказа, пиши без стеснения о том, что приключилось с тобой самим». Вдобавок вы говорите: «И в конце рассказа приведи в таблице рядом с вымышленными и подлинные имена всех действующих лиц рассказа». Нет уж, увольте!

Во-первых, мне неприятно показывать вам, любопытствующим, всю обстановку моей жизни. Во-вторых, мне неприятно ценой таких признаний приобретать лишние деньги и имя.

    Рюноскэ Акутагава.

    Из заметок «Тэкодо».

Роман написан по реальным событиям.

Почти все имена изменены

Вместо пролога

В салоне бизнес-класса дремало несколько пассажиров. Дронго уже привык к тому, что с ним находятся не больше десяти-двенадцати человек в салоне, рассчитанном на двадцать четыре места. Он обычно устраивался где-нибудь в последних рядах первого салона, чтобы занять сразу два кресла и никому не мешать.

Дронго посмотрел в иллюминатор. Прекрасная погода, за окном можно было увидеть землю, различая с такого расстояния дороги, машины, дома, реки, озера. К нему подошла стюардесса.

– Хотите что-нибудь выпить? – спросила она.

– Красное вино, пожалуйста, – попросил Дронго.

Когда тебе сорок четыре, пора провести условную границу, отделяя первую, уже прошедшую половину жизни, от второй, еще предстоящей. Почему-то именно в этом возрасте мужчина начинает задумываться над тем, что сделал. Что успел и чего не успел. К чему стремился и чего не достиг. Чем хотел обладать и что в результате получил. Довольных бывает очень мало, гораздо большее число людей считает свою жизнь малопривлекательной и не совсем удавшейся. Но это уже зависит и от внутренней самооценки. По большому счету, Дронго считал свою жизнь удавшейся, хотя порой его охватывало грустное чувство одиночества. Правда, в Риме жила Джил с сыном, к которым он всегда мог улететь… И все же Дронго чувствовал некоторое неудовлетворение своим нынешним положением, а иногда испытывал и разочарование в деле, которым занимался всю жизнь.

Заболела спина, и он поморщился. После возращения из Риги спина болела особенно сильно. В «Рэдиссон», где он остановился, был прекрасный бассейн и хорошие тренажеры. Он не понимал, почему люди изнуряют себя многочасовыми тренировками. Жалко было и времени, и своего тела. Но провести в бассейне десять минут или немного пробежать по дорожке было совсем не обременительно. Чем он и занимался в свободное время. Однако на одном из тренажеров он не рассчитал движения и ударился спиной. Несколько дней Дронго принимал утренний душ и плавал в бассейне, не обращая внимания на ссадину. Пока однажды не лег на спину, чтобы поднять штангу и не почувствовал, как особенно неприятно заныло место ушиба. На следующий день он обнаружил небольшое вздутие. А еще через день спина уже болела нестерпимо.

Теперь в самолете Москва – Баку он чувствовал, что ему больно даже прикасаться спиной к спинке кресла.

Стюардесса принесла стакан красного вина, и он выпил, чуть поморщившись. «В самолетах лучше просить водку с томатным соком, подумал Дронго. – Хорошего вина здесь все равно не дадут, а с водкой хоть не бывает таких проблем». Да, спина явно начинает все сильнее беспокоить его.

В Баку он сначала заехал к родителям, а вечером приехал к себе домой. У него бы