Бабуся
Елизавета Николаевна Водовозова
«В С…кой губернии, далеко не только от железной дороги или какого-нибудь уездного городка, но даже в стороне от почтового тракта, в деревенской глуши, лежит деревенька Макаровка, принадлежащая старой помещице Александре Николаевне Осиповой. Она и в прежние годы не считалась особенно зажиточной, но всё же домик, в котором живет теперь старушка, был когда-то выстроен на барскую ногу, в два этажа, украшен резьбой и балконами с отдельной пристройкой для кухни с амбарами, кладовыми, сараями, расположенными полукругом близ барского жилья, с большим скотным двором с правой стороны, а с левой – с хорошеньким, тенистым садиком. Но теперь большая часть построек запущена, покосилась, а некоторые из них и совсем развалились. Верхний этаж дома наглухо заколочен, и Александра Николаевна ютится лишь в двух небольших комнатах нижнего этажа…»
Елизавета Водовозова
Бабуся
В С…кой губернии, далеко не только от железной дороги или какого-нибудь уездного городка, но даже в стороне от почтового тракта, в деревенской глуши, лежит деревенька Макаровка, принадлежащая старой помещице Александре Николаевне Осиповой. Она и в прежние годы не считалась особенно зажиточной, но всё же домик, в котором живет теперь старушка, был когда-то выстроен на барскую ногу, в два этажа, украшен резьбой и балконами с отдельной пристройкой для кухни с амбарами, кладовыми, сараями, расположенными полукругом близ барского жилья, с большим скотным двором с правой стороны, а с левой – с хорошеньким, тенистым садиком. Но теперь большая часть построек запущена, покосилась, а некоторые из них и совсем развалились. Верхний этаж дома наглухо заколочен, и Александра Николаевна ютится лишь в двух небольших комнатах нижнего этажа.
Но еще несколько лет тому назад Макаровка носила совсем другой характер: все постройки тщательно поддерживались, все уголки дома кишели жильцами, и летом из открытых окон раздавались звуки фортепьяно, хорового пения, беготня, смех и оживленный говор молодежи. То была пора, когда еще живы были дочь Александры Николаевны и двое её сыновей. Они приезжали со своими товарищами гостить к матери на вакации, и в это время к ним наезжало много гостей. Сыновья, один за другим, кончили курс в военно-учебных заведениях. Во время войны они были определены в действующую армию, и оба пали в первой стычке с неприятелем, геройски сражаясь с врагами. Бедная мать! Сколько мук испытала она, как переболело у неё сердце при одном известии, что сыновья отправляются на войну, а тут вдруг и роковая весть! Какое тяжкое горе! Они умерли в цвете лет, полные здоровья и сил, одни на чужой стороне, без материнской ласки и последнего поцелуя перед вечной: разлукой! Её дочь Катя, тогда уже взрослая, 19-ти-летняя девушка, думала, что мать потеряет зрение или сойдет с ума от слез, горя и отчаяния. Все усилия молодой девушки рассеять мать оказались тщетными, и она стала поддерживать желание старушки посетить могилу братьев на чужой стороне. Катя отлично сознавала всю трудность разыскать ее, но смотрела на это путешествие, как на единственное средство хотя бы несколько развлечь мать в её безысходной тоске.
Продав часть земли и добрую половину своего имущества, Осиповы, мать и дочь, отправились в чужие края. Страстное желание поплакать на могиле сыновей подкрепляло старушку и давало ей силы бороться с трудностями дальнего путешествия. Утомленные дорогой, они иногда останавливались отдохнуть на несколько дней в гостинице того или другого города. Днем они бродили, осматривая его достопримечательности и окрестности, а вечером дочь напевала матери своим задушевным чистым мелодичным голосом любимые песни братьев, которые теперь так дороги были её матери. Когда они выходили из своей: комнаты, соседи, встречаясь с ними, замечали старушке «Какой симпатичный, сильный и прекрасный голос у вашей дочери! Она со временем, вероятно, будет знаменитой артисткой!» Вечно грустная, седая как луна старушка, сгорбившаяся и постаревшая, особенно в последнее время, и, как противоположность ей цветущая молодая девушка, полная участия и предуп