О началах, истоках, достоинствах, делах рыцарских и внутренних славного народа литовского, жмудского и русского, доселе никогда никем не исследованная и не описанная, по вдохновению божьему и опыту собственному. Часть 2

Мацей Стрыйковский

Вашему вниманию предлагается книга польского средневекового историка Мацея Стрыйковского «О началах, истоках, достоинствах, делах рыцарских и внутренних славного народа литовского, жмудского и русского, доселе никогда никем не исследованная, не описанная, по вдохновению божьему и опыту собственному».

Это произведение является несколько поэтизированной формой его хроники, которая вышла в свет в 1582 году в Кенигсберге. Ее издание оказалось первым печатным изданием, вышедшем на славянском языке, большой части территории Восточной Европы, которая охватывает территории нынешних Белоруссии, Латвии, Литвы, Польши, Словакии, Украины, Чехии а также бывшей Восточной Пруссии. Не очень мало место уделено Москве и Московии и истории Руси.

Мацей Стрыйковский

О началах, истоках, достоинствах, делах рыцарских и внутренних славного народа литовского, жмудского и русского, доселе никогда никем не исследованная и не описанная, по вдохновению божьему и опыту собственному. Часть 2

О втором и третьем поражении войск крестоносских в году 1410, четвертой победе над венграми и пятой над мастером лифляндским подряд в этом же году

Генрих из Плавна, когда мастером прусским был избран,

Хотел мстить полякам за неизлечимую рану

От этой прошлой битвы войско собирал

Дабы замки отобрать и за ущерб отыграться.

Михал Кохмайстер собрал разных иностранцев,

Чехов, саксонцев, моравцев, гольшаков и немцев.

Всех десять тысяч, тоже короля римского

Помощь и пятьсот конных мастера лифляндского,

Король это в Нишаве слыша, сразу же двор свой отправил,

K которому шляхты большой сбор прибавил. [231]

Что их было шесть тысяч, шли под Короново

Где Mихал Кохмистер стоял, дать битву готовым был.

Где Немцыюс Шлензак один на один вызывал

На бой с деревом, и кираса всего покрывала.

Ян тоже Щичицкий, поляк, к нему выскочил,

Так деревья друг с другом охотно в бой вступили.

Сбил с коня поляк Шлензака и взял в плен живого.

Так войска, ко встрече жадные огромной

Трубами знак выдали. Крик, гул и треск везде

Хоругви развернутые полощутся в каждом ряду.

Скачут навстречудруг другу, в грудь меря деревья.

Крик, гул, из других внутренности кровавые, плывут из брюх.

Врукопашную срезались все.

Грохот от мечей суровый.

Кто выпишет смерть мужей, кто высчитает тревоги?

Михал Кухмистер немцев побуждает к войне

Сям и там, и сам ездя, весь в кирас вооруженный.

Поляков Мезероцкий, Островицкий, смелые

И Мартин Лабишинский войсками командовали.

Броня и оружие, меч, от солнца блестят

И войска одни других мощью выжимают.

Валятся трупы мужей, валятся и кони,

И счастье, равное стало, на обе стороны.

Секутся азартно, жизнь отмерив,

И даже гетман Mихал: «Фрыт!» крикнул, выступив,

Наши тоже дали согласие, так себе уселись

И раненных и смертельных на сторону, отвели

Раны их осмотрев, и пили себе

Лях к немцу, даже и Бог сам смеялся им в небе,

Видя согласие, тех, что раньше сурово били [231v]

Но недолго в этом согласии так, отдохнув, были,

Вскочили же к себе с большим криком, с треском

Что даже небо затмили поднятым песком.

Уже так вслепую секут, зажмурив глаза,

Охота в них и гнев добывают азартной мощи,

Второй раз, Фрыт, Фрыт, крича, согласились, Сев, обе стороны от труда холодились

Но на себя вскочили с суровым страшным азартом,

И так трупы лежали нагроможденные рядом,

От бубнов, труб, пушек, ружей треск. Ян Островицкий,

Крепким названный немецкие отряды перебил все,

Зарезал хорунжего и взял хоругвь от него,

И пробился с ней назад к войску своему,

После этого немцы без знака поколебались строем

И наши их прервали с огромным криком

Они бегут рассыпаясь по широким полям,

И другие по бро[z]дистых валяются пашнях.

Восемь тысяч немцев легло на поле побитых

Наши обогатились с их добычи обильной, еще