Soft power, мягкая сила, мягкая власть. Междисциплинарный анализ

Коллектив авторов

Елена Георгиевна Борисова

Коллективная монография представляет собой первое планомерное академическое исследование феномена Soft Power, интерес к которому вспыхнул с особой силой в последнее пятилетие. Авторы – специалисты в области политологии и международных отношений, семиотики и языкознания – излагают собственные взгляды на проблему «мягкой силы» и знакомят с представлениями, сложившимися по этому поводу в своих областях. Ряд работ содержит попытки применения нового понятия к описанию политических процессов в ряде стран. Книга представляет интерес не только для исследователей, преподавателей и студентов целого ряда общественных дисциплин, но и для практиков-политконсультантов, специалистов по PR, журналистов, сотрудников госструктур. 2-е издание, стереотипное.

Soft Power, мягкая сила, мягкая власть. Междисциплинарный анализ

© Борисова Е. Г., составление, 2015

© Издательство «ФЛИНТА», 2015

Мягкая сила – современный инструментарий власти (предисловие составителя)

Русский язык еще не принял окончательный вариант перевода ставшего знаменитым термина Soft Power: говорят и о мягкой силе, и о мягкой власти. В американской традиции, видимо, имеется в виду более мягкая формулировка: сила может проявляться в разных вариантах, не всегда это приводит к установлению чьей-либо власти.

Как теперь уже достаточно широко известно, термин Soft Power был введен в научный, а затем и информационный оборот специалистом по международным отношениям Дж. Наем[1 - Nye J. S., Jr. Bound to Lead: The Changing Nature of American power. N.Y.: Basic Books, 1990.] в начале 1990-х годов. «Мягкая сила» ставилась в один ряд с военным и экономическим принуждением. В работах Дж. Ная говорилось о наличии направлений воздействия, не всегда имеющих целенаправленный источник. Иногда Soft Power проявляется как бы сама собой, за счет притягательности чего-либо в жизни, например, идеологии страны или даже очарования истории или пейзажа.

В нашей традиции о мягкой силе заговорили примерно через 15 лет после появления первых работ, вводивших понятие «soft power». Вполне обоснованно за ним сразу же увидели и перспективу воздействовать на партнеров, в первую очередь на их сознание, дабы добиться того добровольного сотрудничества, которое предусмотрено в определении «мягкой силы», благо русский язык уже обогащен таким термином-оксюмороном, как «добровольно-принудительно».

Практически сразу авторы, пишущие о мягкой силе, обратили внимание на концепцию «молекулярной агрессии»[2 - Дмитриев Т. Очарование «мягкой силы». Соединенные Штаты теряют культурно-идеологическое влияние в мире // однако. 2005. № 10 (61).], разработанную итальянским политическим деятелем-коммунистом Антонио Грамши, который отмечал необходимость постепенного разрушения представлений в сознании масс и их замены как части процесса революционного изменения общественного строя. Такая связь вполне соответствовала ориентации на изменение сознания аудитории, что, с одной стороны, заставляло обращаться к таким исследователям сознания, подсознания и стереотипов коллективного бессознательного, как К. Юнг, Ж. Лакан и др. А с другой стороны, такие рассуждения выводили прямо на разработки в области психологических и информационно-психологических операций, имеющих в своей основе изменение представлений, «смыслов» не просто больших масс населения, но и целых наций.

При таком повороте понятия не кажется странным, что отечественные исследователи нашли огромный пласт концептов и явлений, которые можно считать предшественниками нового термина. В первую очередь, речь идет о методах манипуляции сознанием, а также вообще PR и пропаганды. Даже более того, в предшественниках оказываются и информационно-психологические войны, идеологические диверсии и другие не вполне мягкие средства воздействия на контрагента (неудобно употреблять термин «противник», не принятый среди последователей «мягкой силы», но в перечисленных случаях объект воздействия воспринимается приблизительно так). Так русско