О положении вещей. Малая философия дизайна
Вилем Флюссер
Вилем Флюссер (1920–1991), младший современник Вальтера Беньямина, один из пионеров медиаисследований, создал необычный интеллектуальный жанр. В форме краткой и изящной философской эссеистики он раскрывает смысловые структуры нашего повседневного мира, его важнейших областей и происходящих с ними трансформаций. Его анализ разворачивается как феноменология окружающих нас заурядных вещей и механизмов, дизайна и городской планировки. При этом, встречая наступление новой цифровой эпохи, он обнаруживает, как чистая цифровая форма все больше угрожает оставить в прошлом вещественность нашего мира. В парадоксальном стиле мышления Флюссера соединяется пережитый им опыт политических катастроф XX века, проницательный исторический взгляд в прошлое и понимание рисков новой цивилизации для будущего человеческой свободы.
Вилем Флюссер
О положении вещей. Малая философия дизайна
© Miguel Gustavo Flusser
© Daniel Irrgang, Introduction, 2016
© Carl Hanser Verlag M?nchen 1993
© Татьяна Зборовская, перевод, 2016
© ООО «Ад Маргинем Пресс», 2016
© Фонд развития и поддержки искусства «АЙРИС»/IRIS Foundation, 2016
* * *
1. Письмо Вилема Флюссера Дэну Стейси
Вилем Флюссер
Куфштейнерштрассе, д. 4, 3-й этаж, Мюнхен-27, ФРГ
Мерано, 16 марта 1973 года
Мистеру Дэну Стейси,
Восточная 11-я улица, д. 58
10003, Нью-Йорк
Дорогой друг,
премного благодарю тебя за твое письмо от 11-го числа, с которым на этот раз я практически полностью согласен, но мой взгляд на вещи во многом иной.
Знание: для меня совершенно очевидно, что реальность (вещь в себе) не поддается непосредственному познанию и что все знание возможно лишь при посредстве символов. Эта позиция полностью противоречит метафизической, претендующей на обладание непосредственным доступом к тому, что стоит за символами (metа tе ph?sikе). Невозможно отрицать, что у нас есть некоторый непосредственный опыт реальности (приобретенный с помощью «практического разума» или с помощью «сущностного усмотрения» – Wesensschau) – настоящим отрицается лишь то, что мы можем знать, что есть реальное. Поэтому ты прав, говоря, что непознанное будет существовать всегда. Но я по-прежнему верю, что знание в этом смысле прогрессивно: у конкретной вещи бесконечное множество аспектов. Знание прогрессивно схватывает некоторые из этих аспектов посредством символизации. Но несмотря на прогресс, количество неохваченных аспектов по-прежнему остается бесконечным.
Отчуждение и овеществление: ты прав – человек отчуждается от реальности (противопоставляется ей), и в действительности его способность к познанию, то есть к символическому охвату реальности, только подтверждает это. (Если бы он был интегрирован в эту реальность, как низшие животные, то знание его было бы бесполезно.) Способами преодолеть отчуждение являются знание (ассимиляция реальности посредством символа) и труд (гуманизация реальности посредством изменений, совершаемых с помощью применения к ней символов). Тем не менее человек способен обладать знанием и трудиться самостоятельно, что означает, что он отчуждается от самого себя и становится своим собственным объектом. (Это и есть то, что называется рефлексией.) И вновь ты оказываешься прав, когда говоришь, что эта человеческая способность к объективизации самого себя (к овеществлению) может принимать разрушительную форму человека, ставшего объектом объектов (к примеру, объектом объектов искусства, или государства, или СМИ, или антропологической мысли, и т. п.). И вновь верно то, что истинная революция (для которой искусство служит превосходным инструментом) – это революция, освобождающая человека от овеществляющих его объектов. Именно поэтому потерпела неудачу Октябрьская революция (хотя марксизму все это прекрасно известно) и именно поэтому в современном искусстве наблюдается тенденция к безобъектности.
Универсальная реальность и универсальный человек: здесь я с тобой не согласен. Мы ничего не можем непосредственно знать о реальности, и даже того, что она таковой является. Но мы знаем, что код, посредством которого осуществляется наше познан