«Я напишу еще одну строку…» Избранное

Борис Н. Марковский

Современная литература. Коллекция поэзии и прозы

В новую книгу Бориса Марковского вошли стихи, написанные в последние годы, проза, а также стихи и избранные переводы из четырех предыдущих книг, изданных в издательстве «Алетейя».

Борис Марковский

«Я НАПИШУ ЕЩЕ ОДНУ СТРОКУ…»

избранное

© Б. Марковский, 2017

© Издательство «Каяла» (Киев), 2017

© Издательство «Алетейя» (СПб.), 2017

«В трех шагах от снегопада…»

Несколько заметок

Одну из своих стихотворных книг Борис Марковский назвал «В трех шагах от снегопада»…

Хлопья падают так густо —

в трех шагах не видно сада…

Легкая, подвижная, почти воздушная стена, однако надежно таящая нечто: никогда не знаешь, что за ней откроется, что из-за нее появится.

Чернобородый мужик, Вожатый?

«Какой-то сторожки стена»?

Христос с вооруженным отрядом?..

Знакомый, значимый, знаковый образ русской поэзии.

У Бориса Марковского: «В трех шагах от снегопада» – «в трех шагах от горизонта». Снегопад отделяет видимую, известную часть жизни от невидимой и неведомой.

«В трех шагах от пораженья», «в трех шагах от беды», но вместе: «Снегопад приводит в чувство, // он – как высшая награда».

«Белая мгла, черная дрожь снегопада» – память о злой зиме с глазами сумасшедших старух. Но вместе в промельке снегопада – «юность, молодость, искусство» и – память о матери, о снежном колдовстве детства.

В увлекательных точностью мысли и наблюдений заметках о поэзии Мандельштама («Черное солнце Мандельштама») Борис Марковский вспоминает слова Романа Якобсона о различии поэтического языка и языка «практического».

О поэзии Бориса Марковского трудно говорить «практическим» языком. На «практический» язык она непереводима, как всякая подлинная поэзия.

Тем более что стихи его эскизны, – не потому, что не завершены как целое, а потому, что – в своей цельности – стремятся передать ту текучесть, переменчивость, незавершенность мира (мира в себе и мира вокруг), каким он является нам в каждый данный момент нашего в нем обитания.

Снегопад не лепит, не ваяет образы мира. Он выявляет их, намечает, чтобы в следующую минуту что-то в них (и с ними – в нас) изменить.

«Строки стремительная ересь», «вихрь междометий, вихрь бессмысленных слов» не поддаются разговору о содержании и форме, об особенностях стихосложения и разработке темы.

Когда я читаю стихи Бориса Марковского, меня не оставляет чувство, что они, когда я читаю их, еще продолжают писаться.

Стихотворный цикл «Случайные строфы» – один из ключевых в поэзии Бориса Марковского.

Зима всю ночь рисует на стекле

фламандские тяжелые узоры…

Короткое, девять строк, стихотворение («случайная строфа») – зимний пейзаж, созданный кистью или (мое ощущение, видение) гравировальным резцом старых мастеров Северной Европы. Несколько штрихов – и перед нами (нет – в нас) является с детства носимая в душе и памяти, ставшая архетипической, картина города «серебряных коньков»: крутые заснеженные крыши, окованные льдом каналы, лодки, вмерзшие в лед, остановившаяся мельница… И тут же (опять-таки архетипическое) – что-то из Грига – «дремучие норвежские пейзажи»…

Но стихотворение разрешается сопряжением «двух разных алфавитов». В уголке рисунка, гравированного Мастером Зимой, вдруг странно рождаются – «слова на арамейском языке», которые Мастер Зима гравирует, «уже не помня, видимо, иврита».

Две заключительные строки тотчас ломают строгую вы-строенность старой гравюры, заряжают стихи тревогой, устремляют их (точнее, опять же устремляют – нас) куда-то в сторону от прежнего зрительного ряда, может быть, вообще от зримой определенности образов («узоры», «пейзажи», «готические крыши» – и: «слова»), наполняют строфу иными, невысказанными смыслами, тем, что именуют – «непостижимыми Твоими судьбами».

О поэзии Бориса Марковского сказано было однажды, что «это поэзия смирения с судьбой, миром и веком»:

День прожит без труда и без труда забыт…

Но о каком смирении речь, когда следующая строка: «Как будто в мерзлый гроб последний гвоздь забит»? Когда «в небе за окном колючая звезда // безмолвствует в ночи»?..» Когда стихотв