Земное притяжение

Александр Семёнович Кушнер

Поэтическая библиотека (Время)

Александр Кушнер – автор десятков книг, лауреат многих литературных премий. Иосиф Бродский назвал А. Кушнера «одним из лучших лирических поэтов XX века». По словам самого поэта, «книга стихов дает возможность поэту, в обход эпического жанра, поэмы, повествовательного сюжета, создать целостную картину мира из осколков ежедневных впечатлений… это пылающий кусок жизни, отчет лирического поэта за несколько лет счастливого труда». «Земное притяжение» – книга новых стихов, написанных за последние три года.

Александр Кушнер

Земное притяжение

Книга новых стихов

© Александр Кушнер, 2015

© «Время», 2015

I

«Прохожий с глобусом в руке…»

Прохожий с глобусом в руке,

Держа его за ось земную,

Прошел от нас невдалеке,

Но только в сторону другую.

Чем не Коперник, не Лаплас?

Быть может, Дарвином сейчас

Себя он чувствует на «Бигле»?

Пронес он Землю мимо нас.

Верни ее, мы к ней привыкли!

«Да, прекрасная затея…»

Да, прекрасная затея,

Но какой кошмар кругом!

Не спросить ли Галилея

Ночью как-нибудь тайком,

Выбрав тихую тропинку –

Не парадные пути:

Может быть, пора в починку

Мирозданье отнести?

В нем какой-то непорядок,

Что-то надо подкрутить.

Звезды чувствуют упадок

И усталость, может быть?

Сколько слез! Ничто не мило.

Отвечает Галилей:

– Боже мой, всегда так было!

Иногда еще страшней.

«У кораблика речного нет названья…»

У кораблика речного нет названья,

Только номер, и почти не видно дыма.

Он, похожий на последнее желанье

Осужденного на казнь, крадется мимо.

Кто плывет на нем – под стать царю Улиссу,

Повидавшему Коцит, и Стикс, и Лету.

Этот город с дном двойным и виден снизу

По-другому, чем прижавшись к парапету.

Так темна моста чугунная изнанка,

Словно вдруг цветной ковер перевернули.

Разговор под ним звучит, как перебранка,

Как ночная перекличка в карауле.

Всхлипы, жалобы, полуподвальный холод,

Ветерок потусторонний гладит темя.

Всё казалось: навсегда нам этот город

Дан в подарок, – нынче вижу, что на время.

«Наша тень любознательней нас…»

Наша тень любознательней нас

И зайти норовит за ограду,

Где клубятся кустарник и вяз,

И взобраться наверх по фасаду,

И припасть к обнаженным ногам

Застоявшейся кариатиды,

И к чугунным прильнуть завиткам,

И прилечь на гранитные плиты.

Рисковала собой столько раз!

Что ей ров, что зубцы, что бойницы?

Наша тень безрассуднее нас

И храбрей, ничего не боится.

Любопытной, не терпится ей,

Наши беды презрев и заботы,

Оторваться от нас поскорей

В предвкушенье грядущей свободы.

Замок

Анатолию Кулагину

Если ты почему-либо должен остаться в городе,

На поездку, допустим, в Италию, денег нет,

Или старость пришла – и во всем ее долгом опыте

Разъездной больше прочих тебя утомил сюжет,

Или ты одинок – и тебе одному не хочется

Путешествовать, не перемолвясь ни с кем словцом,

Или мало ли что, скажем, тень за тобой волочится

Неизжитой беды, наливая ступни свинцом, –

К замку, к замку пойди, что с одной стороны Фонтанкою,

А с другой узкогрудою Мойкою окаймлен.

К замку, к замку, с английской надменной его осанкою,

Бренна был итальянец, и всё же романтик он,

В замок, в замок, во двор его внутренний, – нечто странное

Ты увидишь, такое, чего не видал нигде, –

Замкнутое пространство граненое, восьмигранное,

Ни на что не похожее, как на другой звезде,

И поставленный сбоку, в горящем на солнце золоте

Шпиль, – как зодчий додумался, чтобы он так стоял?

Кто-то спрашивал: ваше любимое место в городе?

Не хотел никому говорить, а сейчас – сказал.

Девять тополей

Вот девять тополей стоят в одном ряду.

Зачем мне надо знать, что девять их, – не знаю!

Но я их сосчитал, как будто на посту

Стоящих, стройный ряд – не группу и не стаю.

И более того, когда случится мне

Еще раз здесь пройти, пересчитаю снова,

Как если был бы я уверен не вполне

В себе; быть может, в них? Ну да, а что такого?

Где девять, почему б десятому не быть?

Подвинулись чуть-