Чужак и Рокот

Елена Ворон

«Чужак и Рокот» – великолепный подарок для всех любителей славянского фэнтези. Далёкое, затерянное в древних временах и непроходимых лесах княжество, где каждый день ведут на казнь невинного человека. И казнь обязательно произойдёт, если только вину осуждённого не возьмёт на себя кто-то другой, тоже не имеющий к преступлению никакого отношения. И так длится уже не один год. Но как долго еще будет продолжаться этот ужасный фарс? И кто же истинный преступник? Какая зловещая тайна кроется за всем этим? И вот в столичный Велич-город приходит Разноглазый. Кто он – человек или кто-то ещё? И по плечу ли ему разгадка сразу нескольких невероятных тайн? Ищите ответы в новой книге замечательной писательницы Елены Ворон.

Елена Ворон

Чужак и Рокот

Плохо быть чужаком. Видишь, что и остальные, слышишь не хуже других – да только в толк ничего не возьмешь. Что происходит, зачем, почему оно так? Загадка.

Мил тряхнул головой. Тяжелая прядь черных волос, закрывающая правый глаз, качнулась и тут же вернулась на место. Густая, плотная завеса, которую удерживала у лица спрятанная в буйной гриве заколка. Впрочем, Мил и одним глазом видел лучше, чем иные – двумя. Стоящая рядом, в толпе притиснутая к Милу толстуха ворочалась, вставала на цыпочки, тянула пухлую шею, оглядывалась. Казалось: ищет кого-то в толпе, собравшейся поглазеть на казнь. Внизу на площади толклось простонародье, а резные балкончики каменных домов ломились от нарядно одетых дам и господ. Вокруг Мила многие озирались, словно именно здесь, среди взволнованных горожан, притаилось самое интересное. Ищущие взгляды натыкались на рослого, приметного чужака в богатом плаще, задерживались на лице с закрывающей глаз длинной прядью, с любопытством изучали его либо тут же убегали в сторону, продолжая кого-то высматривать.

Низкое солнце золотило городские шпили и белые башенки на крышах домов побогаче, тусклым пламенем вспыхивало в немытых чердачных оконцах домов победнее. Королевский дворец на зеленом холме сиял высокими окнами, словно внутри бушевал пожар; белокаменные стены в закатных лучах горели красным золотом, блистали позолоченные скульптуры на галереях. Холм был невысок, и прямо от городской площади ко дворцу вела широкая лестница из светлого камня, с тремя террасами. Нижняя терраса была совсем простая, следующая за ней – с затейливыми перилами, а верхняя уставлена по краям огромными чашами из цветного стекла – зелеными, синими, красными. Красных чаш было больше всего; они сверкали, точно рубины в драгоценном ожерелье.

Вдали, на фоне бледно-синего неба, золотились снежные вершины горной цепи. Внизу горы казались лиловыми, будто надели траур. С той стороны, из-за гор, пришел сюда Мил. Убежал от непоправимого. От своего горького горя.

А здесь – казнь.

Толпа ждала, волновалась все больше; озиравшиеся люди негромко переговаривались. Мил хорошо понимал слова, только не мог разобрать, о чем речь:

– Неваляев-то никого нет! Не хотят, поди, свой молодняк казнить.

– И Синики не пришли…

– Что брешешь? Вон тетка Сиников, под балконом Выш-Стрелицев.

– Ну, сказанул! Это ж Глажеля бабка. Притащилась глаза пялить. Старая, а ни разу еще не казнили.

– Э, больно Глажелям надо казниться! От них всего двое и были – старший самый да дочь-горбачка.

– Не ври. Еще мальчишку казнили… как его… тьфу! Ну, который припадочный, с бородавками.

– Крутени вообще не придут. У них уже всех переказнили, ходить больше незачем.

– Как – всех? Быть не может!

– А вот. Сказали: некому казниться, так чего ходить зря?

– Да что ж это деется?! – с обидой вскричала толстуха у Мила под боком. Снова заворочалась, толкая его мясистым бедром. – Скоро вовсе казнить будет некого!

– Чужаков приглашать станем, – нервно хохотнули в ответ.

Мил повел плечами, отодвигаясь от беспокойной тетки, проверил тощий кошель на поясе: висит себе, как висел, и обережка в нем спит. Ни один воришка еще не польстился. Чуют, видать, что кошель только с виду хорош – расшит золотыми нитями – а внутри пустей порожнего. Если не считать обережки. Десяток тяжелых монет были зашиты у Мила в подкладку плаща, да одна