Ковчежец счастья. Псалмы

Борис Юрьевич Шапиро

Борис Шапиро – поэт, переводчик. Родился в 1944 году в Москве. В 1968 году окончил физический факультет МГУ. В 1963–1965 годы – один из организаторов студенческого поэтического объединения «Кленовый лист». В Германии с 1975 г. Инициатор и ведущий «Регенсбургских поэтических чтений» (Германия, 1981–86 гг.). Выпустил 13 книг стихов и поэм на русском и немецком языках. Шесть литературных премий, в том числе от международного ПЕН-клуба, от германской Гильдии Искусств за лучшее (немецкоязычное) стихотворение года, от Фонда им. Конрада Аденауэра. В настоящей книге собраны стихи автора, где он обращается к ранним формам поэзии – псалмам, считая их наиболее чистыми и незамутненными по сравнению с эгоистической традицией новейшего времени. Хваления, мольбы, теологические размышления и медитативная риторика Шапиро интересны, как преломление древней ближневосточной лирики душой современного европейца, важны как опыт существования и преодоления, вернувший автору, согласно его признанию, достоинство и научивший его быть счастливым.

Борис Шапиро

Ковчежец счастья

От автора

Как Журден обнаружил однажды, что говорит прозой, так и я понял, что давно уже пишу псалмы. Это понимание пришло не сразу, но оно пришло от стихов. Что бы я ни писал, они приходят свыше, и душа устремляется вверх, поначалу, казалось, навстречу стихам.

Однако, с опытом работы над текстами и над собой пришло понимание, что не к стихам возносится душа, а к Слову. А стихи, строчки – это лестница, по которой поднимается зов, и по которой спускается от Слова ответ.

Прошло довольно времени, прежде, чем я научился не столько пользоваться Словом, сколько обращаться к нему и слышать Его возвышающий отклик. Псалмами я называю стихи, в которых особенно явно переживаю возвышение. Те стихи, где ч?тко видна вертикаль бытия, и где различие между «вверх» и «вниз» становится смысловым.

Со временем я стал легко узнавать псалм, когда он приходит. В этой книге я называю теперь псалмами также и те стихи, которые писались давно, когда я ещ? не умел открывать им сердце так, чтобы они доходили и до ума тоже. Но именно они вытянули меня из ничтожества в достоинство и научили быть счастливым.

Меня часто спрашивают, почему я говорю «псалм», а не «псалом»? Ведь слова «псалм» нет в русских словарях. Причина такого своеволия состоит в том, что слово «псалОм» слишком громко для моего слуха, слишком трубно и слишком общественно, слишком призывно и слишком культово. Оно не годится для того, чтобы именовать тихий мой разговор с Богом. «Псалом» направлено во вне, к общине. А «псалм» – во внутрь, туда, где жив?т и правит Господь. Тем более, что и в церковном употреблении слово «псалом» установилось довольно поздно, в связи с реформой патриарха Никона. До него же писали «псалъмъ» а также «псальмъ».

Читайте же, друзья, мои псалмы. И да благословит вас Милостивый и Справедливый.

Псалм I

Алеф веры моей в тебе

Алеф веры моей в тебе,

День грядущий.

Осыпь лжи и насилий

Надежду не сможет убить.

Оглянись,

Эхо истины

Хлебом приходит насущным.

Оглянись же, Господь,

Дай и нам до свободы дожить.

Псалм II

Вымирает постепенно

Вымирает постепенно

тот, кто знал, что было раньше.

На его приходит место

тот, кто прошлого не знает.

Это встречное движенье

называется «прогресс»,

а в движеньи неизменны

только вечные миражи.

Мне доподлинно известно:

в нашем мире выживает

только вечного сомненья

любопытствующий бес.

Псалм III

Вызрело зарево в озере

Вызрело зарево в озере.

Рыбы не ромбами – розами.

Облако в воздухе розовом

в образе зверя над озером.

Замерло зарево росстани

в небе и в озере – порознь.

И светоградными лозами

в озеро свесилось гроздьями

зарево –

ваза сл?з.

Псалм IV

Если прямо скажешь прямо

Если прямо скажешь прямо,

это будет очень грубо.

Если поздно скажешь прямо,

то получится изд?вка.

Если рано скажешь прямо,

не поверят вс? равно.

Псалм V

Что там перепел встревожен

Геле

Что там перепел встревожен

над гнездом во ржи,

и луна прозрачной кожей

над жнивь?м дро