Пусть проигравший плачет

Марина С. Серова

Частный детектив Татьяна Иванова

Известного в городе антиквара находят сидящим в собственном кресле с застывшей улыбкой на лице и узкой смертельной раной в груди. Вслед за этим обнаруживают бездыханное тело его друга – художника. И едва ли не на следующий день в разных концах города погибают респектабельный господин и двое несчастных бомжей. Единственное связующее звено в цепи этих преступлений, которые предстоит расследовать частному детективу Татьяне Ивановой, способ убийства и орудие – старинный испанский стилет…

Марина Серова

Пусть проигравший плачет

Глава 1

Он шел по темному проспекту, не удивляясь тому, что этот еще недавно наводненный людьми жаркий проспект теперь столь пустынен и никому не нашлось здесь места…

– Нет никому места. И мне – тоже…

Его губы прошептали это беззвучно. Впрочем, последнее время он сам был беззвучен. «Слишком много бед обрушилось на меня, – подумал он. – Слишком много… Прости, господи, что больше я не могу быть кротким и терпеливым. Как-нибудь потом попытаюсь объяснить тебе, почему так произошло. Но не сейчас…»

Шаги отдавались в ушах, казались оглушительной канонадой, хотя он знал, что это только обман слуха – чувства, распаленного страхом.

Он так целеустремленно двигался к цели, что почти начал забывать про него. Про страх, ставший последнее время его постоянным спутником, настолько постоянным, что он привык к нему и перестал обращать на него внимание.

* * *

Жара и комары сделали свое дело. Я проснулась и взглянула на часы. Половина третьего… Ничего себе. Кажется, мне скоро придется забыть о том, что по ночам люди спят.

Когда просыпаюсь, я не могу вновь заснуть довольно долго. По радио передавали какую-то бурду, слишком бодрую для такого времени суток. Я прошла в кухню и налила себе обжигающе холодной минералки. В жару я могла спасаться только с ее помощью.

Улица была пустынной.

Я прикрыла глаза. Ночью тебе везде мерещатся странности. Как будто только присутствие людей делает этот мир нормальным, ей-богу… В душе я была не согласна с собственным постулатом. Если уж кто и делает сей мир похожим на огромный балаган, так это исключительно люди. Значит, отсутствие оных как раз и дарит уставшей от них природе долгожданный покой. Впрочем, показавшаяся в отдалении фигура явно собиралась его нарушить.

Человек шел так, будто что-то для себя решил. Очень важное и не весьма для него приятное. Я затруднялась определить его возраст. Музыка сменилась. Очередной щемящий опус Майка Олфилда наполнил ночь отголосками таинственности.

Я проводила взглядом одинокую фигуру. Сейчас мне отчего-то показалось, что этот странник – монах-капуцин. Может быть, из-за капюшона?

Страстная и пылкая любовь заставила странного прохожего покинуть стены обители поздней ночью и отправиться на свидание к даме сердца.

«Ну, конечно, – усмехнулось мое второе „я“. – Вот так все и было. Человек просто возвращается с работы или с дружеской попойки, а Танечке все романтические бредни мерещатся… Возлюбленные в кринолинах».

– С тобой скучно до омерзения, – поведала я голосу разума, тяжко вздохнув при этом. Надо же быть таким трезвым, просто умереть от тоски можно!

«А с тобой – погибнешь, сраженный… „Вот пуля просвистела – в грудь попала мне…“ Если бы в твоей голове было побольше рассудка, то есть меня, и поменьше романтически-авантюрного бреда, насколько бы спокойнее жилось…»

– Угу, – буркнула я. – Вот прямо от спокойствия этого твоего непомерного я бы точно на второй день преставилась. Увеличившись от тоски в объемах кило на двадцать…

Я бросила еще один тоскливый взгляд в тот переулок, где исчезла фигура монаха-капуцина, отправившегося к возлюбленной нарушать обет безбрачия. Конечно, ты права, злобно протелепатировала я своему «альтер эго». Он задержался на работе. Или возвращается с попойки. Но если ты думаешь, что от знания этого факта мне стало веселее, то крутенько ошибаешься…

Дело в том, что целую неделю я маялась от тоски и скуки, буквально не зная, чем занять свое пылкое воображение и чем утолить жажду деятельности. А ведь виновата в этом была я сама – объявила, ч