В гуще чужих ощущений

Игорь Александрович Харичев

Главный «герой» романа – будущее изобретение, которое всерьез изменит повседневную жизнь землян. Появится возможность впрямую получать ощущения других людей. Ощущения известных людей, ощущения тех, кто рискует жизнью, испытывая самолеты, штурмуя горные вершины или морские глубины, ощущения тех, кто покидает этот мир… Сама возможность воспринимать чужие ощущения названа «ощущизм», поскольку изобретение сделано человеком, связанным с Россией. Роман написан в форме рассказов-признаний от имени самых разных людей, представителей разных профессий, живущих в разных странах. Все они, так или иначе, связаны с ощущизмом – это их профессия или увлечение. И оказывается, что изобретение имеет не только положительные, но и отрицательные стороны. Эта книга о том, сколько неожиданных возможностей, а вместе с ними и новых опасностей могут приносить важные открытия. И о том, что умножение возможностей совсем не гарантирует счастливой жизни.

Игорь Харичев

В гуще чужих ощущений

© Союз писателей Москвы, 2018

© Харичев И., 2018

* * *

Мариэтта Чудакова

О прозе Игоря Харичева

1.

Скажу не чинясь – каждую новую книгу Игоря Харичева читаю не отрываясь. Всегда завалена работой, в значительной части срочной. Но – все в сторону, сижу и читаю… Как человек, склонный к аналитическому мышлению, пыталась разгадать секрет. Рискуя вогнать читателя в скуку, решаюсь поделиться результатами анализа.

Итак, это – фантастика. К тому же – научная. Лично я, читая, постоянно ощущаю, что Харичев по образованию – астрофизик, а не гуманитарий вроде меня, грешной…

И так ложатся карты, что для полноты анализа придется мне ненадолго углубиться в мои личные отношения с фантастикой – не обессудьте и не сочтите за саморекламу!

2.

В незапамятные школьные годы, особенно в 5–6-м классах, я ею зачитывалась.

В то послевоенное время фантастика плотно увязана была с литературой приключенческой – от нее практически не отделялась. А главенствовал там некий Николай Томан (1911–1974), родившийся в Орле, в семье ремесленника А. Анисимова, но воспитывавшийся в семье латышского коммуниста Томана, фамилию которого впоследствии и взял.

Писал он главным образом о том, как западные злые люди охотились за советскими изобретателями-патриотами.

…Одно название запомнилось, видимо, на веки вечные – «Что происходит в тишине» (1946).

Ну, и дальше – «Взрыв произойдет сегодня» и «Секрет “Королевского тигра”» (1948). И особенно – «Просчет мистера Бергофа» (1950) – в ней американский шпион пытается (но просчитался!) уничтожить советские посевы с помощью специально выведенных насекомых-вредителей…

Я читаю эти книжки с увлечением – приключенческий сюжет тащит за собой. И вдруг я вычитываю где-то такую информацию – оказывается, человек за жизнь может прочитать считанное количество книг! (Цифру не помню, но хорошо помню, что много лет спустя она нам с Александром Чудаковым казалась резко преуменьшенной).

Я прихожу в ужас. Значит, я могу НЕ УСПЕТЬ в течение жизни прочитать какие-то самые важные книги!.. Что же делать?.. У меня хватает ума понять, что выгородить время для чтения бесценных книг можно только путем отказа от чтения менее ценных…

И я принимаю крайне болезненное для меня – двенадцатилетней – решение: полностью отказаться от чтения «советской» (я не раз поясняла, почему слово «советский» всегда помещаю в кавычки) фантастики. И бедный Томан навсегда исчезает из моей читательской жизни…

Теперь – вопрос для любителей разгадывать психологические загадки: как я в 12 лет, горячо любя эти книжки, почувствовала в них – на подсознательном, конечно, уровне, – что-то недоброкачественное, из-за чего ими стоит пренебречь, освободив время для безусловно ценного?.. Лично я ответа не знаю до сих пор.

3.

Прошли годы и годы. На 5-м курсе филфака МГУ один приятель спрашивает меня, читала ли я кого-то из современных фантастов. Я гордо отвечаю, что не читаю фантастику с 6-го класса.

– Вот и напрасно, – говорит мой умный приятель, – за эти годы появились замечательн