Долговременная огневая… Стихотворения

Лаэрт Олимпович Добровольский

Лаэрт Добровольский (родился в апреле 1941 г. в Ленинграде) весь период блокады находился в осажденном городе. Военную службу проходил на Северном флоте. Участник испытаний атомного оружия на о. Новая Земля (1961–1962 гг.) Окончил Лесотехническую академию (Ленинград, 1969 г.) Автор семи сборников стихов, участник ряда литературных, философских, краеведческих сборников и альманахов. Член Союза писателей России. Живёт и работает в Санкт-Петербурге. В настоящую книгу вошли стихи разных лет. Разделы книги: Долговременная огневая…, Новая Земля, Дом птиц и др. В стихах о Великой Отечественной войне и трагических страницах блокады Ленинграда отражены современные, во многом трансформированные, умонастроения участников этой войны, даётся попытка проникнуть во внутренний мир человека – победителя и побеждённого.

Лаэрт Олимпович Добровольский

Долговременная огневая

© Л. О. Добровольский, стихи, 2015 г.

© О. С. Дмитриева, обложка

…Правда, что полегли миллионы.

Но в статистике правда не вся.

Рассыпаются в прах медальоны.

Наши правды в песок унося…

Крест немецкий и орден советский

Вот и всё, что осталось от нас…

Откопали и нас… Наконец-то…

Кем мы станем сегодня для вас?..

«Начинаю как будто с нуля…»

Начинаю как будто с нуля.

Как костёр новый стих разжигая

Неустойчива дыма струя:

То слабеет, почти пропадая.

То взлетает с огнём пополам.

Слов незначащих стружку сырую

Обвивая, к опорным словам

Подбираясь наощупь, вслепую.

Животворного ветра порыв

Никогда не бывает в излишке

И словам, обещающим взрыв,

И под лапником зреющей вспышке.

Рухнет мир… Новоявленный Ной —

Словознатец пытливый, отыщет

Слов останки под толщей земной

На оставленном мной костровище.

«Есть веко у каждого века…»

Есть веко у каждого века.

Что в свой поднимается час

И смотрит век на человека.

На каждого смотрит из нас.

Глядит неподкупное око.

Свой взор отводить не спеша,

И чья-то в смятенье глубоком

Испуганно смотрит душа

Встревоженной выстрелом птицей.

Понять не успевшей ещё.

Что, может быть, дней вереницы

Внезапно предел сокращён;

Но чудо бывает, бывает:

И листьев шуршат кружева,

И к пирсу волна прибывает.

Как прежде, и птица жива.

Но всё-таки был не напрасен

Ударивший в сердце испуг:

Дороже – размыт или ясен —

Становится солнечный круг.

И как от утраты случайно

Спасённый, глядит человек

А око, исполнено тайны.

Скрывается веком навек.

Долговременная огневая

«Придёт взрывник… Всему свой срок…»

Придёт взрывник… Всему свой срок..

Разрушен Колизей…

Бетона серого кусок —

Цемент, щебёнка и песок —

Я отнесу в музей.

Дорог и судеб грозных дней

Немой конгломерат

Напомнит ярче и полней

Святую родственность корней:

Блокада – Ленинград.

Бульдозер нож опустит свой,

И канет в вечность тот

Когда-то бывший огневой

И грозной точкой над Невой

В селе Рыбацком ДОТ.

«Долговременная точка…»

Долговременная точка…

Точку зрения огня

Защищает оболочка

Из бетона и броня.

Пробуй с фронта, пробуй с тыла

В точку зрения попасть —

И доныне не остыла

Жажда высказаться всласть:

– С точкой зрения Природы

Согласуется закон:

Ослеплённые народы —

Огнедышащий дракон.

Где лавиной вал давилен

Захлестнёт земную твердь —

В каждой клеточке извилин

Ноосферы зреет смерть,

Беспощадной жизни проза

Попирает все права;

Там огонь огню угроза.

Где не действуют слова.

Страшен самопостиженьем

Загоняемый в загон.

Кончит век самосожженьем

Огнедышащий дракон…

Точку зрения приемлю

Зажигающую свет

И вгоняющую в землю

Нож, заточку и кастет.

«Я, огневая точка…»

Я, огневая точка, —

Как вечный часовой;

Не вылиняла строчка.

Простроченная мной.

Меня, из сотен тысяч

Не предавших земли.

Ни подавить, ни выжечь.

Ни выжать не смогли.