Назад к книге «Красота жизни. Сборник рассказов» [Александр Валерьевич Коптяков]

Красота жизни. Сборник рассказов

Александр Валерьевич Коптяков

Книга, которую вы держите в руках – это фиксация определённого этапа жизни, наполненного работой на Севере и отдыхом на юге, переживаниями и любовью, юмором и размышлениями о вечном молодого инженера. Кто-то сказал, что ценности – это про «видение»: ты видишь то, что тебе ценно, и проходишь мимо, не замечая того, что не имеет видимой цены. Эта книга в основном про главную ценность, которую мы можем увидеть (и стать чуточку счастливее) в жизни – про красоту…

Красота жизни

Введение

Каждый раз, читая какую-нибудь книгу, я задумываюсь о написании собственной. Это точно также, как немного выпивая и наслаждаясь душевной музыкой, представляешь, как делом твоей жизни станет маленький уютный бар, в котором будет такая же отличная выпивка и музыка всегда в резонанс с настроением… Не берусь утверждать, что мысли о своём баре посещают реже, чем мысли о написании книги, но начну всё же с историй, а баром всегда можно закончить…

Иной раз задумаешься, а не разлетишься ли сам на рассказы? Будешь писать о дорогом и личном, и утечёт твоя жизнь через буквы и знаки препинания… Но жизнь, как вода в ручье: глупо пытаться всю её выпить. Ручей, конечно, может пересохнуть, но это произойдет в своё время и по своим объективным причинам, и уж конечно не оттого, что вы жадно глотали воду. Правда, никто вам не мешает в любое время туда помочиться…

Хотя некоторые могут сделать это красиво, ну да ладно. Не знаю, сколько рассказов будет в книге. Главное, чтобы где-нибудь в районе третьего-четвертого рассказа их количество не стало превалировать над качеством…

Вообще говоря, литературное произведение, как концентрат из фруктов (или овощей, есть любители и такого). Автор собирает плоды (мысли, образы, сюжеты, описания и т.п.), подготавливает их и концентрирует в виде некоего текста (несомненно, великого). Читатель, в свою очередь, разбавляет этот концентрат водой, получая у себя в голове фруктовый сок. И тут многое зависит от качества воды… Хотя никто не даст гарантий, что отбирали лучшие плоды или хотя бы мыли ноги перед тем, как начать давить их в чане…

С лёгкостью данная теория укладывается в модель на основе чая. Сбор урожая, сушка, гранулирование, фасовка и, наконец, заваривание. Про кофе, вообще, отдельная история. Итак, приятного чаепития…

Шуба и моль

Шуба и моль появились в нашем доме почти одновременно. Разговоры о шубе велись уже давно, но всё как-то больше в шутку. Даже периодически в моём телефоне в программе задач чудесным образом появлялась запись "Купить жене шубу!", при том, что я этой программой не пользовался и каждый раз заново искал, как эту задачу снять. Наверное, это одна из тех брачных игр, в которых внешне всё выглядит весело и невинно, но жертва уже определена, и победа является всего лишь вопросом времени. Как мне кажется, я сражался достойно и достаточно долго… Тогда это было развлечением только двух людей, и никто из нас не подозревал, что на победный трофей будет претендовать кто-то ещё…

Помню, как пришло твёрдое решение насладиться своим поражением. Командировка затягивалась, приходило понимание того, что есть граница, за которой деньги уже никак не могут компенсировать месяцев, навсегда вычеркнутых из жизни, месяцев, отданных работе, стране, собственным амбициям…

И вот это произошло. После несложных (а также недолгих и вряд ли сильно обдуманных) математических расчётов решение купить шубу, как компенсация за судьбу постоянно ждущей мужа из командировки жены, было принято. Самое интересное, что в этот момент, момент явного и безоговорочного проигрыша, появилось предвкушение наслаждения процессом передачи приза. Видимо, в этом прелесть семейной жизни, в таких битвах даже проигравший счастлив (при том ещё большой вопрос, кто больше радуется свершившемуся). Впереди виделись захватывающие походы в магазины, а не для кого не секрет, насколько приятно ходить по магазинам, выбирая (несомненно, очень нужную и крайне необходимую) вещь, когда в кармане уже лежат на неё деньги. Прелесть и ощущение неподдельного удовольствия состояли в том, что вещь (шуба) была