В поисках сюжета сквозь эпохальное окно

Кирилл Геннадиевич Станишевский

Философская и юмористическая пьеса. Повествование начинается на театральной сцене с глубоких рассуждений и вопрошания о содержании нашей жизни, что сменяется приключенческой авантюрой мореплавания, которая приукрашена существенной фантастической составляющей. Пьеса является частью стихотворного цикла. Первая часть "Богиня и поэт". По последовательности написания "В поисках сюжета сквозь эпохальное окно" является второй частью, но по сюжетной линии первой. Нынче в публичном доступе находится третья часть "Рассекая рвением любви чертоги жанра или космическая роза".На обложке фотография сделанная по собственноручно нарисованному эскизу.

В поисках сюжета сквозь эпохальное окно.

Каков сюжет настигнуть долей пепла? Каков сюжет витает на кону? Никто не видит и никому не счесть, но все терзают жизненную сущность, все обуреваемые ею, несметно, неотлучно, с затеей или без, всё длится от и до, но то неведомо. Поведать взяться нужно и каждый миг берусь.

Кто вы? Где вы? Каково? Соизвольте, иначе жилось ли, если мерой неотлучной не обрамляется поступь? Если утрата не жизнь, то что же? Вероятно избавление, но и это длительность, доколе не отпущено и зреет, что отпускать не хочется, да и не зачем, коль не сдерживается и вьётся закономерным прочерком по пустоши.

Как же? Да вот, берёшь слова и складываешь смыслы, конструктор символический, но весьма вариативный.

Но где сюжет? Сюжета всё равно не видно, зависли помыслы изыскивающие обрамление жизни пестрящею строкой. Посвящаю сие солнцу, вон той поточности, что буйствует и жжёт, и душу, и плоть, и буйство, и покой, и муки, и истому, жалит словно нож, но необъятно, словно небыль.

– Что преисполнено этой эпохой, чем воплощается форма её?

– Перманентностью, необратимостью и похотью, попеременно с приверженностью за одно.

– Революция, это предел выраженный в событиях, но далеко не всегда преодолевающий себя,

Соитие бремени и произвола, что порождает структуру новых времён,

Не желание движет эпохой, а ситуативная выгода, сопрягаясь с плоскостями инициатив разных социальных сред, ибо то не мало, не много, возможность возыметь, а ни суетность рассеивающая свою форму,

Но как не крути, за горизонт не выскочишь, куда и как ни шагни, хоть сквозь толщу хронологическую, все события обрамляют порог и даже форму переступающей его стопы,

И есть ещё мысль, она слагает каждый подход, каждую видимость.

– Всё равно не вижу, что есть сим и каковые эскизы пронизывают меры воспринятые,

Выгорел дотла нерв любви, не будет больше такового,

Сфера поэтических изощрений и только,

Хоть вой, труби, горлань в пустоты вечные, слетают лишь стихи,

Сколько хочешь, почти что безупречные,

Наука от заката до зари, и всласть, и впору выведать,

Покуда не мерещится, а там глядишь и заискрит,

Несметный сменщик отовсюду, сущностью кинетической,

Эпизодически сменяя сюжет за сюжетом, кадр за кадром,

Восход закатом, закат восходом,

Отводя кульминации место, даже если не требуется, коль не зреет когнитивное,

Даже если каждый раз поводит за потребностью,

Исходя из чего, роботизация роботизации неизбежна,

Но необходим и душевный вектор, указывающий на то, что вышина требует покорения, адаптации к тому, что имеет гораздо большие меры и изменчивость, чем автоматизация замкнутая.

– Вы слишком заранее сникли, старость не нами предрешена, а значит нуждается в упразднении, безконечность не может быть оскоплена, ни вечностью, ни человеком.

Так ясный день, вонзаясь в кожу,

Так далёкий свет зари миров иных,

Во тьме утопших,

Содрогает жизнь безсмысленность и смысл,

Переменчиво слагая меры,

Знайте люди вешающие всюду цены, вас хочется купить и выкинуть, чтоб не изображали аскетизм и бремя,

Дурость не дело, тем более не справедливость,

Куда не сунься, с другой стороны высунешься,

Сквозной проход длиною в жизнь,

А длина её никому не предписана.

Вон виднеющееся пламя, кто-то разжигая неумолимый стон, взвывает о непомерной ноше, это крайность неистовых чертог, обитель произвольности, в ней не исчерпана судьба, но и не лежит в основе. Что же эт