Дайвинг для крокодила

Дарья Александровна Калинина

Сыщицы-любительницы Кира и Леся

Жизнь после смерти есть, и она очень беспокойна! Если не для умершего, то для его наследников. Правда, и сам почивший Лаврентий накуролесил немало. Завещал свой дом сестре, обещал его родной внучке, а в результате продал чужим людям. Так что новые владельцы домика вместе с обиженными родственниками готовы распилить стены и прилегающий участок на кусочки. К тому же где-то здесь спрятан клад – кошмарная на вид маска из чистого золота, приносящая несчастье каждому, кто до нее дотрагивается. За раритетом охотятся все, кому не лень, грызясь между собой, как крокодилы. Однако золотое чудище действительно приносит беду: дальний родственник Лавра убит, сестра в больнице. Сыщицы-любительницы Леся и Кира пообещали сестре Лаврентия найти маску и спасти человечество от зла…

Дарья Калинина

Дайвинг для крокодила

Войска маршировали по улицам разгромленного городка дружными колоннами. Местные жители, которые не успели удрать к родственникам или погибнуть от бомбежек, выбрались на улицы, чтобы посмотреть на небритые солдатские лица. Цветов в воздух не бросали, от радости не визжали, но и жгучей ненависти ни на одном лице написано не было.

Шли обычные люди, измотанные войной до последней степени. Жители все понимали – война есть война. Кто-то на ней обязательно должен был проиграть, кто-то выиграть. Ну, так получилось, что мы на этот раз проиграли, они выиграли. Это не значит, что наши ребята сражались хуже. Просто у этих русских закалка оказалась покрепче.

И что теперь? Да ничего. Особого ужаса их будущее этим людям не внушало. Каждый думал о том, что в любом случае все самое худшее осталось позади. Голод, бомбежки, разруха и болезни. Все это в прошлом. Теперь дома восстановят, сады посадят вновь, и жизнь постепенно войдет в мирное русло.

Да, думали они, глядя на марширующих по их родным улицам русских солдат, мы проиграли. Обидно, конечно. Но обидно как-то вообще, за всю страну в целом. И при этом в голове у каждого крутилась крамольная мыслишка. Да, Германия проиграла, но зато я-то сам, безусловно, выиграл в этой войне. Ведь я остался жив. А это самое важное. А раз мы выжили, то еще поживем и посмотрим, что там будет дальше. Потому что всем было ясно: худшего зла, чем пронесшаяся по ним война, уже не будет.

Русские солдаты думали о другом. Вот еще один маленький европейский городок. Чужие, незнакомые лица. Чужие улицы. Чужие дома. Даже сейчас, разрушенные и разбитые, они хранили черты былого благополучия. Солдатам, многие из которых до сих пор ничего, кроме родного села или райцентра, в глаза не видели, все было очень любопытно. И они с интересом смотрели по сторонам. И при первой же возможности разбрелись по городу.

Два приятеля отбились от остальных. Город был совсем тихий. Без подвоха. Врага отсюда давно и основательно выбили. И солдаты ничем не рисковали, бродя по развалинам. Во всяком случае, не больше и не меньше, чем каждый день своей службы.

– Ну и домина! – произнес первый солдат.

У него было простое деревенское лицо. Круглые щеки надвигались на маленькие плутоватые глазки, почти топя их. Даже скудный солдатский паек не сумел отнять у этих щек их округлость. Его товарищ являл собой другой тип: сухой, подвижный, в круглых очках, на одном стеклышке которых появилась трещина. Но очки служили, и ладно. Черты лица у него были правильные, а очки являлись как бы дополнением к ним.

– Что бы ты понимал! – воскликнул он. – Это не просто дом. Это музей!

– Эх! – вздохнул первый. – Такие хоромы разрушили! Как думаешь, наши постарались?

– Мы бомбили только склады с оружием, – покачал головой второй солдат. – И казармы. А музей от них далеко. Совсем в другой стороне города.

– Тогда кто же уничтожил его?

– Сами фрицы и взорвали. Что подороже, то вывезли. А что не смогли увезти, уничтожили.

– Вот гады! – искренне расстроился первый парень. – И что за натура такая у фрицев?! Ни себе ни людям.

– А ты бы как на их месте поступил?

– Как? Ну, не знаю. Не их ведь это все было! Наверняка у нас же награбили. Или у поляков с чехами. И сюда свезли. Не