В очереди за поэмой

Я сижу, как на грядке, среди других овощей. Все нарядные, яркие: одни в красном, как помидоры, другие в зеленом, как огурцы, серо-серебряные, как патиссоны, есть даже синие, как синенькие…

А я…. А я, мужчина, обязан одеваться неброско, неярко. Так уж теперь нам положено: всегда и везде быть группой поддержки, начиная от балета и кончая литературой:

«Дамы вперед».

Им все еще чего-то надо! А нам!..

На самом-то деле, я сижу не на грядке, а на поэтическом семинаре. Жду и надеюсь, что очередь дойдет и до меня, что мне когда-нибудь дадут почитать стихи. О, это будет великий праздник!

Надежда умирает последней. Последней в очереди за Поэзией.

«Очередь за Поэзией»? Странно звучит, не правда ли?!

А я ведь помню такую очередь…

…Захожу я как-то в Дом книги на Калининском проспекте.

Захожу и чувствую нечто необычное: какое-то радостное оживление, словно электрические волны проносятся сквозь меня!

Кто был, тот знает: здание немалое, в два этажа. И вот по всему огромному бесконечному пространству центрального в стране Дома книги, на обоих этажах, кажется, простирается, разливается, течет, шуршит одеждой, бережет и сохраняет свою очередность гигантская циклопическая и титаническая очередь.

Все живет, бурлит, плещется, движется!

«Что дают?» спрашиваю стоящую передо мной женщину в плаще.

«Не знаю!» честно отвечает она.

Наш запрос мчится по очереди, как по проводу телеграфа, достигает какого-то посвященного в тайну жреца и возвращается в виде ответа от гуру: «Дают Страну „Муравию“ Твардовского!»

Никто не фыркал разочарованно, не жалел денег на стихи, не убегал из очереди. Все были настроены на победу!

Читатели упорно стояли на своем, каждый на своих двоих, в меру уставших ногах, стояли могучей веселой стеной, в этот вечерний послетрудовой час!

Им была НУЖНА «Страна Муравия!»

Люди держались до конца и отходили от касс счастливыми победителями, держа в руках заветную Книгу!

О, счастливые гости «Страны Муравии»!

Я тоже достоял очередь до конца. Я тоже вышел из книжного магазина радостный и просветленный, нежно прижимая к сердцу добытую терпением книгу.

Мы ценим то, за что заплатили!

Не столько деньгами заплатили, сколько трудом, верностью, ожиданием, временем; нам дорого то, чему мы посвятили частичку себя; то, о чем приятно вспомнить!

Мы любим вспоминать о хорошем. Именно поэтому хорошее в нас и остается. А зло… Оно как бы…

Да ну его, короче, одним словом! Никакое оно не всемогущее, если о нем не хочется вспоминать!

Книга Твардовского и сейчас хранится у меня как напоминание о тех сказочных временах…

Хорошее было!

Хорошее было время!

Надо ценить хорошее, любить его теперь и сейчас, а не тыкать палками в раны, свои и соседские.

…Мы были самой читающей страной мира. И это правда.

Неслучайно среди многочисленных подвигов нашей Страны был и такой: издание «Библиотеки всемирной литературы»!