Рождение маньяка

Война районов

Единственное, чего стоит бояться на этой планете, – это человек…

    Карл Густав Юнг

«Всё… пора. Пацаны уже собираются во дворе. Как хорошо, что меня назначили снайпером, наверное, потому что, не смотря на очки с толстенными стёклами и кличку «Ботаник» я действительно очень хорошо умею стрелять и никогда не промахиваюсь. Да и идея с арбалетами была тоже моя. Сначала хотели использовать рогатки, но мне удалось убедить «старшаков», что арбалеты для разборок будут гораздо круче.

Благодаря обширным связям моего отца в высших эшелонах власти нашей любимой страны Советов нам удалось выписать из Прибалтики десяток спортивных арбалетов якобы для стрелкового клуба.

Впрочем, мой «предок» искренне считал, что так оно и есть. Он был уверен, что его сын с друзьями хочет организовать закрытую секцию по стрельбе – так сказать для «избранных». Наивный. Арбалеты нам нужны были совершенно для других целей и уж точно не для спортивных.

Мы заменили наконечники стрел тупыми металлическими набалдашниками, чтобы не убивать, а просто выводить противника из строя.

Драки между районами случались часто и порой были настолько жестокими, что парней пачками увозили на скорой помощи с увечьями различной степени тяжести. Милиция нередко покуривала в сторонке, пока совершалось побоище между группировками районов, предпочитая задерживать нарушителей порядка уже после того, как волна агрессии пойдет на спад.

По моей задумке наши пацаны еще издалека вышибут около половины черемушкинских бойцов и заставят их признать поражение.

Может теперь, когда я внёс столь весомый вклад в общее дело, когда мы наконец-то победим ненавистные Черёмушки, меня начнут уважать и прекратят обзывать обидными словами. Дадут реальное погоняло, например: «Стрелок» или «Снайпер». Быть может, девочки перестанут смотреть презрительно в мою сторону. И кто знает, может одна из них, наконец, согласится пойти со мной на свидание. Всё… зовут… опять «ботаник», опять «очконавт», опять «дохлик»! Господи! Да когда же это кончится!»

***

Час икс настал. Все шло по задуманному плану. Они приехали на автобусе. Человек семьдесят – весёлые, улюлюкающие, размахивающие дубинками на которых виднелись пятна засохшей бурой крови. Оставили как есть с прошлого раза – для большего психологического эффекта, видимо.

Мы стояли в два ряда. Передние держали резиновое дубье (шланги с засунутыми внутрь кусками арматуры) – задние скрывали за спинами заряженные арбалеты.

Увидев, что на этот раз мы пришли не с голыми руками, черемушкинцы сбавили шаг. Но, определив своё численное превосходство, с криками бросились в атаку.

– Да-а-ава-а-ай! – взревел наш главарь, когда дистанция сократилась до тридцати метров.

Передний ряд дружно присел и задние дали залп. Не все стрелы, конечно, угодили в цель, но и половины было достаточно, чтобы слегка деморализовать нападавших…

Раздались вопли боли и отборный мат: кто-то хромал, кто-то катался по земле, прижимая руками ушибленные места. Сила удара из арбалета на таком расстоянии была воистину сногсшибательная.

– Впе-ере-е-ед! – ещё яростней зарычал вожак, и мы бросились в бой.

Вернее, бросились наши пацаны. Я же – лежал за центральной теплотрассой и методично отстреливал из мощного охотничьего арбалета самых активных участников битвы с «враждебной» стороны.

Я старался бить по ногам, обездвиживая черемушкинцев очень эффективно, но не смертельно. Попадать по целям было все труднее. Противники смешались в единую орущую массу, и различить: где свой, где чужой – не представлялось более возможным.

Я решил вообще прекратить стрельбу, зацепив случайно своего же товарища, который, получив «болтом» по голени зашипел от боли и яростно закрутил головой, выискивая обидчика. Другие «снайперы» видимо тоже поняли, что толку от арбалетов больше никакого и, побросав их, смешались с ревущей толпой.

А я… Я не мог заставить себя поступить также. Холодный липкий страх перед этим вопящим, многоголосым, многоруким и многоногим монстром, называемым «уличной массовой дракой» – затуманил рассудок. Я не мог пересилить себя, снять очки, взять дубинку и слить