Попутчик

Ирина Калитина

На борту самолета соседом женщины, от имени которой ведется рассказ, оказывается мужчина. Первоначальное мнение о попутчике меняется кардинально за три часа полета.

Небольшой самолёт, шириной в четыре кресла, разделённые проходом, не должен был вместить странного чудака, он двигался между сидениями, держа в руках перед собой приличного размера рюкзак и громадную сумку, из которой торчали толстые альбомы форматом А3, не меньше. Не понятно, как его пустили с таким багажом в салон.

«Надеюсь, будет сидеть не рядом», – подумала я, потому что место у окна пустовало.

Предпочитаю путешествовать у иллюминатора, наблюдая землю, уменьшившуюся до формата атласа или глобуса, однако, девушка азиатской внешности в Венском аэропорту, регистрирующая пассажиров, спросила дочь, взглянув на паспорт:

– Мадам говорит на английском или немецком?

– Плохо.

– В таком случае, ей лучше сидеть около прохода на случай эвакуации.

Теперь «мадам» спрашивала себя:

«Неужели этот человек, едва помещающийся, между рядов из-за нелепого груза, оглядывавшийся, будто попал в самолёт случайно, и не вполне понимает, как это с ним произошло, будет сидеть в соседнем кресле?»

Он остановился подле меня. Люди, продвигавшиеся за ним, тоже.

Мужчина открыл багажную дверку и втиснул рюкзак. Ему повезло, моя кладь занимала мало места. Речь о том, чтобы поместить туда большущую сумку, не шла, несмотря на это он сделал несколько попыток, открыв соседние дверцы, не получилось, отделения были заняты.

Позади, недовольные замешательством русские и вежливые венцы, ожидали, когда он закончит эксперименты с багажом. Было очевидно, что и под сидением эта сумка не встанет.

«Интересно, как ему удалось пройти с такой поклажей?» – снова подумала я.

Он вытащил альбомы и распихал их по нескольким багажным отделениям, втиснув поверх, того, что там лежало.

Желающие пройти на свои места начали наклоняться на бок, вытягивать шеи, пытаясь понять, почему образовался затор.

– Простите, я вас потревожу, – обратился неловкий пассажир.

Да, это – мой сосед, люди напирали сзади.

«Если захочет часть багажа поставить мне под ноги, пожалуюсь стюардессам», – сказала я себе, не подумав, на каком языке это сделаю в самолёте Австрийских авиалиний.

Напрасно беспокоилась, ему удалось сузить, удлинить сумку, оставшуюся без альбомов, и разместить её под своим сидением, между ногами, протянув под кресло сидящего впереди человека.

«Торговый агент или специалист по рекламе», – недоброжелательно подумала я. Запах вчерашнего алкоголя окончательно уронил мужчину в моих глазах.

Проход освободился, люди прошли, все успокоились.

Итак, предстояло перетерпеть три часа, и оказаться в дорогом для меня, не всегда благополучном Питере, покинув Вену, благоденствие которой тоже казалось под угрозой из-за толп надвигающихся мигрантов.

– Как я люблю Петербург, – произнёс сосед, будто угадав мои мысли, – сколько бы не жил в других местах, как бы там ни было хорошо, лечу и волнуюсь. Вы из Петербурга…, – это был не вопрос, а, скорее, утверждение.

– Да.

Он легко начал разговор, повеяло чем-то родным, пришлось простить запах вчерашней выпивки и организацию затора в салоне.

Я достала маленький ноутбук и приготовилась читать лекцию по искусству, скаченную из интернета, включив, предварительно, режим «в самолёте».

Лайнер начал движение до полосы взлёта, покатился, набирая скорость, и оторвался от земли.

Взглянула на соседа, в принципе, симпатичный мужчина, лет сорока, держался, несмотря на профессию, ненавязчиво и, похоже, не собирался предлагать мне что-то купить, показывать альбомы или пытаться увлечь каким-то проектом, как случалось не раз.